•
Затаилась в памяти подруга,
Боль сосёт – пером не описать.
Головой отрубленной гадюка
Продолжает видеть и кусать.
Холодно и сыро, словно в яме,
В домике, где сломана печать.
А когда-то дочери и маме
Приказал я плакать и молчать.
Гордых, одиноких и невинных
Отлучил я разом от себя,
Чтобы жить в глазах твоих совиных,
С золотым пожаром октября.
А теперь в бессилие и в крике
Страшен мир на утренней заре,
Словно горы собранной брусники
Раздавили разом во дворе.
А уснёшь – мерещится и снится,
Всё, что мне не снилось до поры:
Пятаки на маминых глазницах,
И мытарства нищенки-сестры.
Пропаду ли пьяницей во рже я,
Сгину ли в безумии огня…
Что ещё ты хочешь, ворожея,
Что ещё ты хочешь от меня?
Под звездой покоя избяного,
Где тебе теперь уже не жить.
Перестань из сердца кровяного
Головой отрубленной крутить.
Облетела память-позолота,
Боже мой, о милости молю!
Слишком страшно около болота
Согревать за пазухой змею.