http://stihi.ru/2008/04/22/2558 - Встреча
http://stihi.ru/2012/04/03/7781 - Дорога к дому
http://stihi.ru/2012/04/04/7103 - Семья
http://stihi.ru/2012/04/22/10672 -Новая жизнь
Незаметно пролетели два года. Джек совсем освоился и в доме, и в своем дворе. Он знал все тропинки на пустыре за домами, куда обычно выводили гулять собак. Он помнил целый букет запахов и безошибочно мог определить, кто пробежал по тропинке перед ним. Всякий раз он старательно обнюхивал, словно изучал, кусты и траву. Для него это было равносильно чтению увлекательнейшей книги.
Она часто отпускала его без поводка, зная, что он никуда не убежит и никого не обидит. Нрав у собаки был ровный, спокойный, дружелюбный. Через дорогу от дома находился магазин, и Она часто, выведя Джека на прогулку, оставляла его на пустыре, а сама шла за продуктами. Джек приходил к магазину, садился в сторонке и ждал Ее, внимательно вглядываясь в выходивших оттуда людей.
В тот день все было, как обычно. Он бежал рядом с Ней, радуясь солнцу, теплу, свободе, тому, что Она идет рядом. На него нахлынуло такое веселье, что он вдруг рванул за проезжавшим автомобилем и с громким лаем помчался по дороге. Другой автомобиль, идущий следом, увеличив скорость пошел на обгон... Не притормозил.
Она услышала рев мотора, набиравшего обороты, визг собаки, который показался ей бесконечным...
Когда она прибежала, то увидела, что посреди дороги волчком вертится окровавленный шерстяной комок, а вокруг него стоит толпа.
— Нет, не жилец, — сказал один мужчина.
— Да, досталось собаке, — протянул другой. — Не выживет, надо ее добить, чтоб не мучилась...
Она подхватила Джека на руки и понесла в дом. Положила его на коврик, принесла воды, промыла перебитые лапы. Собака дрожала и откашливалась. А Она сидела рядом и плакала. Ей тоже было больно. Она укоряла себя за беспечность, винила себя в случившемся. Что-то надо было делать, но что?
Утром она положила Джека в большую дорожную сумку и поехала в ветлечебницу. Там ей сказали, что обычно в таких случаях собаку усыпляют. Были повреждены задние лапы, а на передней порвано сухожилие. Можно ампутировать лапку, либо загипсовать, чтоб была прямая, не гнущаяся конечность. Несколько дней Она ездила по разным врачам, но приговор везде был один — усыпить.
Джек ничего не ел в эти дни, только пил воду. Она клала ему на язык раздавленную таблетку обезболивающего, вливала в рот воду, чтоб он проглотил. Смазывала ему лапы. Днем выносила во двор и оставляла ненадолго на траве в тени дерева.
Он лежал, беспомощный, тихий, с печальными, полными боли глазами. Приходили его друзья — старая овчарка и лайка Ринго. Ринго садился рядом и не подпускал к нему никого. А старая овчарка зализывала ему перебитые лапы. Так они и сидели, пока Она снова не уносила Джека в дом.
В доме была непривычная тишина. Все разговаривали шепотом. И всякий раз, проходя мимо Джека, каждый старался погладить его, сказать что-то хорошее и ласковое.
Прошла неделя. Джек стал понемногу есть. И даже пытался подняться. Но ноги не держали его, и он падал на коврик. Прошла еще одна неделя. И вдруг Джек поднялся! Он держался еще неуверенно, но ведь держался! С этого дня дом ожил. Все повеселели. Джек уже мог недолго погулять во дворе. Он шел, прихрамывая, передвигаясь практически на трех лапах и иногда опираясь на сустав передней перебитой лапы, подгибая безжизненно висевшую лапку внутрь.
Она бинтовала ему эту лапу, чтоб нежная кожа не терлась об асфальт, надевала детскую варежку. Самое страшное осталось в прошлом. И еще больше любви и тепла стал ощущать Джек — он стал всеобщим любимцем двора. И когда он выходил, прихрамывая, на прогулку, у него непременно спрашивали:
— Как дела, Джек?
И Джек радостно вилял своим рыжим пушистым хвостом — все отлично!