Я приходил к тебе за спелой кистью августа,
За ноябрем в окне с большой синичьей радостью,
За ночью февраля растерянной в безлунности,
За шепотом ручьев последних тайн апреля.
А ты учила руки небрежности и жесткости,
И прятала свой взгляд в углу от чьей-то памяти,
И хоронила вздох в платочке бледно-розовом,
И падал тот платок на пыльный пол проклятием.
Но прокатился гром за праздниками майскими
И я воспел дождем чужое счастье вечера,
И улыбнулась ты, в прощенье уходящая,
Поспешностью любви о нелюбви - не знавшая.