ГЕНРИ КЕНДАЛЛ
(1839 – 1882, Австралия)
Из сборника “Poems and Songs” (1862)
FAINTING BY THE WAY
ОБМОРОК В ПУТИ
Где бескрайние пустыни и стоит палящий зной,
Редко бродит свежий ветер над блестящей пеленой.
Раскаленные пустыни – жар и жажда мочи нет,
Лишь случайные колючки безнадежно смотрят вслед.
Где ухабы и пригорки простираются кругом,
Словно каменные волны в море тускло-золотом.
И горячая пучина отрешенно вверх глядит,
Где над маревом багровым небо томное дрожит!
«О, мой брат, я обессилел, мы с тобою долго шли.
В полдень вряд ли мы достигнем обетованной земли!
Здесь кругом одна пустыня, с нею в сговоре, паля,
На меня взирает солнце, – о, бесплодная земля!
Позади клочок зеленый, – может, мы пойдем назад, –
Отдохнем, повеет ветер, и день ляжет на закат?
Брат, позволь мне здесь остаться! Я б шел дальше, но никак
Не могу с земли подняться и не в силах сделать шаг».
«Я помочь тебе сумею. Друг, про обморок забудь.
Вечер следует за нами, скоро кончится наш путь.
Солнце сядет, жар ослабнет, – слышишь, там уже гремит
Гром вдали, и возникает почерневший монолит?
И сейчас пейзаж далекий изменяется, друг мой,
И луна сухая ярче за скалистою грядой.
У вершины травянистой тихо плещется вода, –
Там нас ждет с тобою отдых! Мы пойдем с тобой туда!
Ты лишь чуть прибавь усилий. Были трудности в пути,
Но, поверь, таких не будет испытаний впереди!
Может, думаешь, дорогу не осилим мы с тобой, –
Что боимся, что в сомненьях, и что слабы мы душой?
Разве ты забыл, что роза вся в шипах и что любой
Оградить, как Цинь, способен вожделенный край земной?
О, за этою пустыней наши сбудутся мечты.
Мы оставим наши раны позади, собрав цветы!»
«Ах, мой брат, все бесполезно! Сердце умерло в груди.
Те, кто шли пред нами – пали или сбились, ох, с пути.
Мы идем, но лишь длиннее наш становится маршрут.
Мы с тобой как будто дети, что за радугой идут.
Не тверди мне о долинах! Хорошо ль, идя ко дну,
За несчастного хвататься, тот кто сам кричит “тону”?
Так что лучше я останусь, без меня иди вперед.
Жизнь моя, как этот вечер, здесь угаснет и умрет!
Где источники и реки, о которых ты твердишь?
Глянь на небо через эту удушающую тишь.
Разве я не жаждал видеть бой фонтанов средь теней?
Но пустыня насмехалась лишь над жаждою моей!
Я мечтал увидеть землю, что не вижу до сих пор,
Где с пещер несутся реки, омывая тыщи гор.
Все бесплодно и безмерно, не осилить мне этап,
И мне Бог не помогает, хоть молюсь я и ослаб!»
«Встань скорее, маловерный! Говорить не смей так впредь!
Ты почти достигнул рая и желаешь умереть!
Но с горячею надеждой в сердце пламенном моем,
Что тебе помочь желает, вместе к цели мы дойдем!
Я тебе плечо подставлю, обопрись, Бог справедлив.
Он еще фонтан покажет и зеленых гор массив.
Если будем свято верить, мы придем в долины рек.
О, я это твердо знаю. Он ведет нас, человек!»
Так сказал мне мой товарищ. Было мне тогда невмочь.
Мы прошли через пустыню, а потом настала ночь.
Мы сошли вдвоем в лощину, где журчал поток воды,
В лунных сумерках, мерцая, как река моей мечты.
И ветра шумели в кронах, надо мною воспаря.
Те ветра – они шуршали, словно спящие моря.
И когда, с усталым сердцем, я покоем был объят –
Сам теперь, дойдя до цели, стал спокоен, как закат.
--
«Оградить, как Цинь, способен вожделенный край земной» – имеется в виду Цинь Ши хуанди (259 до н. э. — 210 до н. э.) правитель царства Цинь (с 245 года до н. э.). Вошёл в историю как создатель и правитель первого централизованного китайского государства.
--
Henry Kendall
Fainting By The Way
Swarthy wastelands, wide and woodless, glittering miles and miles away,;
Where the south wind seldom wanders and the winters will not stay;;
Lurid wastelands, pent in silence, thick with hot and thirsty sighs,;
Where the scanty thorn-leaves twinkle with their haggard, hopeless eyes;;
Furnaced wastelands, hunched with hillocks, like to stony billows rolled,;
Where the naked flats lie swirling, like a sea of darkened gold;;
Burning wastelands, glancing upward with a weird and vacant stare,;
Where the languid heavens quiver o'er red depths of stirless air!;;
'Oh, my brother, I am weary of this wildering waste of sand;;
In the noontide we can never travel to the promised land!;
Lo! the desert broadens round us, glaring wildly in my face,;
With long leagues of sunflame on it, - oh! the barren, barren place!;
See, behind us gleams a green plot, shall we thither turn and rest;
Till a cold wind flutters over, till the day is down the west?;
I would follow, but I cannot! Brother, let me here remain,;
For the heart is dead within me, and I may not rise again.';;
'Wherefore stay to talk of fainting? - rouse thee for awhile, my friend;;
Evening hurries on our footsteps, and this journey soon will end.;
Wherefore stay to talk of fainting, when the sun, with sinking fire,;
Smites the blocks of broken thunder, blackening yonder craggy spire?;
Even now the far-off landscape broods and fills with coming change,;
And a withered moon grows brighter bending o'er that shadowed range;;
At the feet of grassy summits sleeps a water calm and clear -;
There is surely rest beyond it! Comrade, wherefore tarry here?;;
'Yet a little longer struggle; we have walked a wilder plain,;
And have met more troubles, trust me, than we e'er shall meet again!;
Can you think of all the dangers you and I are living through;
With a soul so weak and fearful, with the doubts ~I~ never knew?;
Dost thou not remember that the thorns are clustered with the rose,;
And that every Zin-like border may a pleasant land enclose?;
Oh, across these sultry deserts many a fruitful scene we'll find,;
And the blooms we gather shall be worth the wounds they leave behind!';;
'Ah, my brother, it is useless! See, o'erburdened with their load,;
All the friends who went before us fall or falter by the road!;
We have come a weary distance, seeking what we may not get,;
And I think we are but children, chasing rainbows through the wet.;
Tell me not of vernal valleys! Is it well to hold a reed;
Out for drowning men to clutch at in the moments of their need?;
Go thy journey on without me; it is better I should stay,;
Since my life is like an evening, fading, swooning fast away!;;
'Where are all the springs you talked of? Have I not with pleading mouth;
Looked to Heaven through a silence stifled in the crimson drouth?;
Have I not, with lips unsated, watched to see the fountains burst,;
Where I searched the rocks for cisterns? And they only mocked my thirst!;
Oh, I dreamt of countries fertile, bright with lakes and flashing rills;
Leaping from their shady caverns, streaming round a thousand hills!;
Leave me, brother, all is fruitless, barren, measureless, and dry,;
And my God will ~never~ help me though I pray, and faint, and die!';;
'Up! I tell thee this is idle! Oh, thou man of little faith!;
Doubting on the verge of Aidenn, turning now to covet death!;
By the fervent hopes within me, by the strength which nerves my soul,;
By the heart that yearns to help thee, we shall live and reach the goal!;
Rise and lean thy weight upon me. Life is fair, and God is just,;
And He yet will show us fountains, if we only look and trust!;
Oh, I know it, and He leads us to the glens of stream and shade,;
Where the low, sweet waters gurgle round the banks which cannot fade!';;
Thus he spake, my friend and brother! and he took me by the hand,;
And I think we walked the desert till the night was on the land;;
Then we came to flowery hollows, where we heard a far-off stream;
Singing in the moony twilight, like the rivers of my dream.;
And the balmy winds came tripping softly through the pleasant trees,;
And I thought they bore a murmur like a voice from sleeping seas.;
So we travelled, so we reached it, and I never more will part;
With the peace, as calm as sunset, folded round my weary heart.