После того, как сгорело всё, что гореть могло,
Что не могло — развалилось карточным домиком,
Стало темно настолько, насколько раньше — светло,
И холодно, холодно... Холодно всюду, кроме
Наших сердец. Не ради красивых слов говорю,
Просто моторчик, и правда, — стучит и тёплый,
А в наших пустых садах никогда не встретишь зарю,
И в наших домах молочно замёрзли стёкла.
Словно кривые тени по сумрачным, сломанным городам
Тихо во тьме колышутся странные силуэты.
То ли бредут за чем-то, — знать бы, зачем и куда? -
То ли, подобно язычникам, молятся лету...
Храмов не видно, — темно, и в развалинах крысы и лёд.
Если боги и есть, то где-то в душе и в разуме...
Все спрашивают друг друга, — когда же эта зима пройдёт?
Боги, конечно, знают, да нам они скажут разве?