Мы плачем о погибших в ту войну. Конкурс Болгария
http://www.stihi.ru/2012/05/01/3391
=====================================
Эти стихи родилились в городе Волгограде на мемориальном комплексе, посвященном Сталинградской битве.
По светлой зеленой аллее
По каменным плитам шли
Туда, где гвоздики алеют,
К священному краю земли.
Мы шли, от волненья хмелели
И глухо стучало в висках.
Казалось, шуршали шинели
В кирзовых больших сапогах.
Мы видим, как камень дымится
И яркий пылает огонь.
Мы видим бесстрашные лица
И слышим в землянке гармонь.
Как будто восставшие пели
Из красных гранитовых плит.
Со звездами каски, шинели –
Их голос из камня звучит.
***
Нечеловеческая злость
В сердцах горячих закипела.
Увидеть, как земля горела
Солдатам этим довелось.
В бою отвага родилась,
Сражались, не жалея сил.
От свежих насыпей могил
Земля курганом поднялась.
И нет страшнее в жизни смерти,
Что принесла с собой война.
Земля живая сожжена,
Но будет жизнь на ней, поверьте.
Отрывок из повести "НАДЕЖДА".
Это повесть о моей бабушке Шишковой Надежде Сергеевне - она главная героиня повести. Дедушка - Шишков Василий Григорьевич - герой Великой Отечественной Войны. Упоминаются моя мама - Шишкова (Чеканова) Надежда Васильевна, её сестры Нина и Валентина.
http://www.proza.ru/2009/10/15/57
"Василия, в бою под Сталинградом ранили в ногу и контузили.
Время тянулось медленно. Свои ушли, может быть, отступали или двигались вперед. Он то приходил в сознание, то улетал куда-то в небытие. Наверное, про него подумали, что убит. Ногу свою он почти не чувствовал, мутило, кружилась голова, и хотелось пить. Он попытался стянуть сапог, ничего не получалось, нога опухла. Василий решил дотянуться до винтовки, чтобы снять штык-нож и снова потерял сознание. Когда очнулся, услышал стон. Сначала подумал, что стонет сам, или это ему чудится. Боец, лежащий неподалеку, подавал признаки жизни и они начали переговариваться, радуясь тому, что рядом есть живая душа. Вместе помирать не так страшно.
Наступило утро третьего дня, но их никто не искал. Раненый, лежащий рядом, молчал. По дороге двигалась телега. Василий попытался крикнуть, но горло пересохло, и звуки были похожи скорее на шепот. Тогда он поднял руку и махнул ею. Телега остановилась. Мужчина в телогрейке и сапогах, бросил поводья спрыгнул и направился к нему:
- Живой, что ли?
- Да. Там еще солдат раненый, - прохрипел Василий.
- Кажись все, помер, - пробормотал мужик, осматривая бездыханное тело.
- Ну, держись за меня, если можешь, - взяв Василия под руки, незнакомец поволок его и кое-как затащил на телегу, после чего уселся сам.
Они ехали по разбитой дороге. Василий стиснул зубы от боли, закружилась голова, и он снова потерял сознание. Очнулся уже в госпитале, над ним колдовал врач. Он разрезал сапог и отпрянул от гнилостного запаха.
- Ну, что, служивый, ногу-то придется того, резать, гангрена началась.
- Может, не надо? Как же я без ноги-то? Какой же я работник?
Но врач его уже не слушал, налил полстакана спирта.
- Пей и терпи, браток, - сказал он и взял пилу.
Домой Василий вернулся задолго до окончания войны, на костылях. Надежда плакала. Она не знала, что будет дальше, но была рада, что муж живой."