Красимир Георгиев
ЕПИТАФИЯ
Избуяват диви макове
под избухналия дъжд.
На перона чакам влака –
полуюноша, полумъж.
От семафора се спуска
цвят на неизпитан страх.
Предпазливо впивам устни
в полуябълка, полугрях.
Коловозите се гърчат
в тази слънчева мъгла,
разписанието търсят –
полуспомен, полумечта.
Прелетя експресът Щастие
като ултразвуков гръм,
а запазеното място е
полуистина, полусън.
Полудяват диви макове
от лъжливия прашец.
На перона чакам влака –
полустарец, полумъдрец.
Доверчиво храня гълъби
под житейския си дъб
с най-обикновени жълъди –
полущастие, полускръб.
Красимир Георгиев
ЕПИТАФИЯ
Перевод Ивана Ковшова (Трофимова)
Маки, расцветая вольной волей,
С проливным дождем волшебно жгучи.
Поезда чарующим раздольем
Юношу приветствуют могуче.
Семафор волнуется как в праздник,
Сотрясают вешний день колеса.
Губы ему будущее дразнит
Недозрелым яблоком с откоса.
Не сложилось, может быть, у парня
То, что он душой себе приметил.
Иль пока что ветреная память
За желанье вовсе не в ответе.
С поездами растворилось счастье,
Отшумев, затихли эхом веси.
По нему малиновые страсти
Снами запоздалыми воскресли.
Маки, сумасшедшие как пламя,
Обожгли натруженные руки.
Сохранила расписанье память,
Но с годами для сердечной муки.
Так и он выхаживал голубку
Жизни и судьбы без дивной страсти.
Желудями вместо незабудки,
Разгоняя грусть в себе отчасти.