В моё детство - каждый прохожий и попутчик был тебе отцом, учителем, другом и никогда не обидит ребёнка! Может поэтому родители отпускали нас одних за 7-8 км на рыбалку с ночёвкой через лес к реке... Мне, старшему -12 лет,сестре - 10 и брату - 8... Я сейчас не могу даже представить, чтобы в таком возрасте мои дети были без присмотра... Всё течёт..,всё меняется...и, кажется, не в лучшею сторону.
Нам Родина - обхват Чепцы и Вятки,
Посёлок неизвестный Каринторф.
Сверкали наши там ступни и пятки,
Резвясь, массируя песок и торф.
Купание
Спала, раскинувшись блином, «плотина» –
Огромным нам казался водоём.
С опаской, обходя… и ил, и тину,
Мы двигались на пляж неровным дном.
Мы шли к нему подводною тропою,
К груди полы льняных рубах подняв,
Как мать нам рёбра тощие водою
Ласкала отмель, травами обняв.
Там в камыше кувшинок белых лилий
Кружил, стесняясь кружев, хоровод.
И влёк перемещением флотилий
Из водомерок глянец тихих вод.
Воздушный флот стрекоз кружил над нами,
Блестя на солнце перламутром крыл.
Мы продвигались мелкими шажками
По дну, песчаный щупая настил.
И вот, немало приложив усилий,
Валились мы уставшие в песок!
Нас ждал в кругу из снежно-белых лилий
Любимый пляжный тихий островок.
Лежал песок, уткнувшись в берег гребнем.
От вод ночных, насытившись, хладел,
А днём, любуясь солнцем летним,
Питался влагой с наших мокрых тел.
Немало мух, другой летучей твари
Нас донимали там, кусаясь в кровь.
Мы жертвенным огнём для многих стали,
Что, наловчившись, их ловили вновь и вновь.
Настойчив овод был в своих укусах –
Давал нам фору не в одно очко.
Но мы – герои, не ходили в трусах –
Летел и он, жужжа, с травинкой, вставленной в брюшко.
Нас там, средь групп мальчишек юрких – сыщешь.
Горбушка хлеба с солью – на весь день.
В лесу, в полях, как ветер вольный свищем,
Поймав к ночи сгустившуюся лень.
Рыбалка
Какое счастье было – двинуть на рыбалку
С ночевкой летним утром… по росе.
Рюкзак - на плечи, в руки – посох – палку,
И, с предвкушением свобод – к реке…
Канавой вАловой идут, почти что, все дороги,
Стремясь в колоду карт поля рассечь.
Разметки их географически так строги,
Что пользу можно из того в пути извлечь.
Уткнувшись шнеком в торф, как рогом носороги,
Комбайны друг за дружкой там ползут.
И вязнут в торф, как в пух, босые наши ноги,
Глаза от пыли хочется сомкнуть.
Поля закончились, пошёл пролесок –
Теснятся небольшие деревца,
Кусты малины брошены в довесок
Горстями в склоны речки «леденца».
Бывает, чтоб откушать горсть малины,
Медведь выходит из лесных чащоб.
И гнут кусты серебряные спины
Под мощью грубых волосатых стоп.
Не только ягодку любил зверюга
И рыбкой увлекался так же всласть –
Как громом в тишь, вечерняя округа
На вскрики вод ударом лап рвалась.
В тот миг дыхание сбивалось наше с ритма
И сердце билось под зловещий взмах.
Немая сцена и строкою титра…
В глазах испуг рождал всеобщий страх.
Мосток из толстых брёвен в два наката
Лежал пред томным лесом как крыльцо.
Вступив в нависший хвойный полог, виновато
Свежеют силы и вспотевшее лицо.
Там пихты стройные по три обхвата,
Теснясь, давя друг другу ступни ног,
Вершины в облаках за солнцем спрятав,
Стоят как исполины у дорог.
Кружат в сторонке хоровод берёзки
И шепчут что-то тихо на ветру.
Им платья белые в тире, серёжки -
Причёску украшают - всё к лицу…
Версты четыре длиться марафон в запарке,
Так хочется быстрей закончить путь,
Скрутив удилища в прибрежном “лесопарке”,
На поплавок ныряющий взглянуть.
Червей копаем на прибрежной пойме.
Мучительное дело - без лопат,
Где каждый червь там как патрон в обойме
При вражеском обстреле - нарасхват.
Лосиха выйдет из кустов с лосёнком,
Пугливо в нашу сторону глядя,
А мы в поту работаем в сторонке,
Держа за хвост пугливого червя.
Свежа трава на пойме и в низинах,
Ветра цветов разносят аромат.
Весной сбирают женщины в корзины
Лук дикий, хвощ - в пирог и на салат.
Сухие жерди, пни из леса стащим,
Сухой валежник - в розжиг – бересту.
А ночью у костра глаза таращим,
Взглянуть боимся, страшно, в темноту.
Вот солнце осветило леса кромку,
Позолотив макушки сосен и берёз.
И слышим справа первую “моторку”,
И вздох волны, уткнувшейся в песчаный плёс.
Всплеснёт, увлёкшись вдруг охотой, щука
И в россыпь брызнет рыбья мелкота.
А мы сидим в тиши, как пни, без звука
Так, что немеет с удочкой рука.
Плотами, в россыпь и сплошным потоком
Идут, бывает, брёвна по реке,
Цепляя снасти наши ненароком –
Обрывки лески мы находим вдалеке.
Домой бредём как пьяные с похмелья,
Вся ночь – в рассказах… и без сна.
Играет перламутром ожерелья
На потном теле рыбья чешуя
И грязно-мокрый вещмешок увешан
Сверкающим вкрапленьем этих блёск.
И мир вокруг тебя в коктейль замешан -
Усталость и вчерашний свежий лоск.
Улов наш, как всегда, довольно скуден:
Уклейка, окунь и «сопливый» ёрш –
Ушица только, не сготовить студень
И не запечь кусками с луком в корж.
Последние шаги, окраина посёлка.
Встречает дом закрытыми дверьми.
В хлеву – гам кур, визг громкий поросёнка –
Несчастные – голодные как мы.
Но сон сильнее голода и жажды.
Он мёртвой хваткой держит организм.
И каждый знает, пережив однажды,
Что с ним не вступишь в сговор, в компромисс.
Он валит нас в постель уже уснувших,
С открытыми глазами и в носках…
Мы спим "без задних ног", в калач согнувшись,
Со следами жирной грязи на руках.
*********
Зимою дед нас брал с собой в пролески,
Где спал, ко сну раздевшись, березняк.
Держать топор в руках учились в резке
Ветвей для вязки мётел – за пятак.
И вязли в снеге валенки в галошах,
Слегка за нос пощипывал мороз!!!
Снопами связан был в тяжёлых ношах
Щемящий запах плачущих берёз.
По грибы
Стелился мох серебряным туманом,
От солнца светел был сосновый бор.
От запахов смолистых наземь пьяным
Валился красной шляпкой мухомор,
Поодаль, сдвинув хвою, сучья в складку,
Стремился к свету крепкий боровик.
Вокруг ножом в бесформенном порядке,
Разворошив весь мох, лютовал грибник.
Пройдёшь в сторонку дальше от дороги
И девственный ковёр из игл и мха.
Раскинул седовласый спуск пологий
Себе на грудь грибы, как ордена.
Как будто тридцать витязей прекрасных
Стоят на страже, охраняя склон,
На солнце шляпы в свет от ярко-красных
До буро-красных в тень меняют тон.
А вдоль дорог плетёт песчаной нитью
Противопожарный ров волны узор,
На нём, впитав росу, с завидной прытью
Сбежались рыжики, покинув бор.
Поднимут рыжие в колечках шляпки
Песка щепотку в росте над собой,
С владельцами ножа играя в прятки,
Купают тело во взвеси золотой.
Сентябрь наряду верен и покрою:
Багрянец, зелень в крошке золотой.
Листву сопревшую, сухую хвою
Вздымает груздь таинственной копной.
Прекрасен он и раструбом валторны,
И локонов молочных бахромой.
Являясь в сыске лидером бесспорным,
Желанный гость на скатерти любой.
Волнушки разбежались, прячась в хвое,
Как юные кокетки – в строй гусар,
А дождь им шляпки фетровые моет
Водою, разбавляя киноварь.
Дряхлеющий валуй созвал собратьев,
Одетых в униформу молодцов:
Оранжевый наряд из скользких платьев
И топлесс гладко-слизистых голов.
Волнушка, рыжик, груздь, конечно – в кадку,
В засол душистый скопом попадут.
Мы пред таким… зимой снимаем шапку,
Когда с картошечкой грибы к столу пойдут.
ВАловая канава - при добыче торфа глубокая осушительная канава, наполненная водой.
Карты - участки площади между валовыми канавами,разбитые узкими траншеями.
ПролЕсок - молодой лиственный (сорный) лес.