Все! – выдохся мой metal speed,
а свет ушел на выстрел.
Надеюсь: может, просто спит
тот парень, что нес вымпел;
пусть сплином, как плющом, увит,
но изнутри ж не выпрел!
Слова любви все вышли на
стихи, вмяв сердце в гравий,
но, Боже, Вера, Вы ж ина –
претят Вам вскрики “ave!”
Ведь в Вас и глубь, и вышина,
как чисть в Христовом праве!
В тоске по длинным волосам,
вплетенным строчно в Питер,
на песнь сорвался голос сам,
чертя узоры литер
в душе по разным полюсам;
но срок смысл из них вытер.
Вот так, прославленный бард драк,
удар пришелся с тыла,
точней снутри, а там бардак,
смешавший то, что было
добыто яростью атак
с мечтой, что время смыло.
Сменяет кольца часто брошь,
но чаще с прахом вровень;
постыдной дробью в зубы дрожь,
но пострашней всего лень:
её заботами похож на высохшую голень.
Что: Fender? Jackson? Ibanez?
Вопрос не в том, ну, то есть,
вообще ли нужен полонез,
иль ныне нужен поезд?
Ответа ждет лишь наотрез
замыленная горесть.
Пора смахнуть с обзора прядь
и врезать жизнью соло,
встряхнуться, крикнуть внутрь: “Встать!
Не пить слезы рассола!”
Не отступая ни на пядь
от сердца, что вкрик голо.
Я, как без шлема кирасир
пред боем, в высь с заказом;
у Бога (духом сер и сир),
кривым Вселенной пазлом,
чего я только не просил,
сдаваясь раз за разом.
5 ноября 2009