Я открываю глаза где-то в проводах и между расшатанных лестниц.
Все, конечно, опять рассыпается в прах, рассудок замутнен, все как-то легче в этом упрощенном счастье.
Даже пробитое насквозь гвоздем запястье больше похоже на переплетение ярких ниток, чем на переплетение капилляров и вен.
В голове кладбище ярких открыток, обклеенных ими стен.
Они подписаны аккуратным почерком.
Где-то прочерки стерты многоточием, где-то стоят точки.
Улыбаемся.
Но пустота опять прилежно приходит ночью.
Между строчек вкалывает морфий в наши чувства.
После этого безумства утром проснутся почти прежними.
И совсем неизбежны такие жертвы во имя искусства.