В рюмку с черным вином угодила искринкой луна,
трепет хрупких теней…
я стою у ночного окна:
задубевшие, горбятся серые простыни снега,
на октябрьскую спящую землю упавшие с неба.
Мой приятель по комнате кружит, под шелест шагов
он плетет паутину отчаянья из вздохов и слов:
«Эх, в какое болото безденежье всех опустило,
и насквозь уже видно, что это нечистая сила.
знаю, чьи это козни!
Как вспомню о них, так бешусь:
кто на красной звезде распинал православную Русь?!
А теперь их мозги извиваются мыслями злыми:
как бы сделать скорей побирушками всех,
кто не с ними?»
Это время зовется предзимьем, — недаром впотьмах
ёжатся воробьи на обглоданных ветром кустах.
В рюмке с черным вином неземная искринка
исчезла —
скрылась в тучах луна...
сел приятель в скрипучее кресло.
Молча я допиваю, храня целомудрие взгляда:
Русь, воскресшая в сердце,
свободна от власти и злата.