За голубикой хаживал я иногда по три раза за сезон, то сам, то жаждущих надо провести
на места злачные, и все затоваривались. А вот в 1978 году довелось побывать всего только
один раз, так уж получилось. После Казанской как обычно собралась первая команда, всё
было тривиально, добрались на двух поездах до конечной станции, прошли полдороги,
переночевали в душистом стогу, и в 9 утра были на месте. Рассупонились. Переоделись.
Разбрелись по болоту. Заветное место не обмануло. Все кусты вокруг, и махонькие, и в рост
человека были тёмносинеголубые, подёрнутые белесой пыльцой. Никогда такого не видывал.
Народ обомлел, короче свой Ящик (с большой буквы – о нём особый сказ) ёмкостью 22л
заполнил с горкой за 2 часа. Надо отметить, что голубику я беру с помощью клюквенной
хапуги, а вот клюкву ей собирать неудобно, да и запрещено, кажется. Берёшь веточку за
кончик, проводишь снизу хапугой, и все ягоды в ней, а листики – на ветке. Обработаешь
несколько веток и ссыпаешь в Ящик, который между кочек дожидается. Так кругами и
ходишь. Потом переносишь его дальше и устанавливаешь на новом месте. К этому времени
и остальные поднабрали свои ёмкости. Отдохнули чуток, перекусили и подались к дому. До
станции километров 12. Дорога тяжёлая – послеобеденное солнце печёт, пауты, комары и
прочие насекомые вьются тучей, донимают. А надо сказать, ёмкости у всех разные, мой
Ящик выверен по рюкзаку, там и качается, у одних – вёдра, у других – корзины, а у Анны
корзинка и три пакета целлофановых. Идёт – плачет. Голубика – ягода нежная, от ходьбы
уминается, сок даёт. В пакетах томится, в кисель превращается. От мошкары ей не отбиться,
а бросить жаль. Деревенская закваска не позволяет. Так в слезах и промучалась всю дорогу.
пока домой добрались ягода совсем сомлела, да не в этом дело, а такого урожая в наших
краях более никогда не видывал.