Лето 1945год. Тихий прибалтийский городок. Жизнь, так или иначе, налаживается...
Я приближаюсь к своему пятилетию.
Нам хорошо и весело. Мы – это небольшая компания русскоязычных, как сказали бы теперь, дошколят. Не хулиганистых, а вполне добропорядочных и воспитанных. Из «приличных семей».
Без особого, однако, надзора со стороны взрослых, не затрудняя своими персонами никакие детские дошкольные учреждения, не ведая даже об их существовании, мы просто наслаждаемся жизнью и свободой. Бродим сами по себе, развлекаем себя чем придется и, если повезет, находим приключения на свои бедовые головы...
Вот и в этот раз мы как-то неприкаянно и вяло бродили неподалеку от своих местожительств. Набор мыслимых приключений был уже изрядно исчерпан: немного покатались «зайцами», прицепившись к задкам неспешых и редких хуторских телег, проезжавших к рынку (девочкам тоже нравилось это не частое развлечение). Поудивляли встречных незнакомых прохожих, здороваясь с ними на непривычном пока русском.
Уже становилось скучно, как вдруг носов наших коснулся сильный, манящий, дразнящий запах свежевыпеченного хлеба.
Молодые проголодавшиеся носики быстро и дружно определили правильное направление и привели нас к небольшому дому. В полуподвальном этаже дома размещалась крохотная, но такая ароматная, хоть кусай её, пекарня!
Мы без зазрения совести, позабыв о приличиях, вились вокруг домика, заглядывали в окна. Просто не в силах были отойти...
В пекарне нас тоже заметили. Из подвала вышел старый, толстый, весь в белом, с румяным лицом, обсыпанным мукой, будто пудрой, Гном. На голове, как и положено Гному-Пекарю, красовался лихо набекрень надвинутый высокий колпак.
Гном, улыбаясь, на непонятном языке пригласил нас войти. Слов мы не поняли, но о смысле догадались. И, без страха и упрёка, не сумняшеся ничтоже, по детскому глупому бесстрашию, спустились в ароматную жаркую утробу пекарни. Сопротивляться соблазну оказалось не в наших силах. Но мы, подрастающие человеки военных лет, ситуацию несколько запоздало,но
поняли: в пекарне работали пленные немцы
(и по немецкой своей привычке работали хорошо, добросовестно пекли качественные хлеба и булки).
"Отступать", однако, было поздно: приветливый экскурсовод - фашист, Пекарь –Гном, уже начал вести экскурсию по пекарне. Он показал и пояснил нам, как мог, весь рабочий процесс от замеса до выпечки. Показал жаркие работающие печки. Печки были широкие, низкие и было их, кажется, две. В завершение экскурсии Гном вручил каждому её участнику по громадному ломтю горячей, ароматнейшей булки!
Мы, неплохо всё-таки воспитанные дети,
поблагодарили вежливо его, ФАШИСТА, а может быть и просто человека, скучавшего по своим, оставленным где-то детям. Взяли гостинцы и удалились.
Поднявшись из подвала и выйдя на улицу, мы, не сговариваясь, переглянулись,
и дружно, как по команде, выбросили уже готовые прыгнуть нам в рот аппетитные краюхи! Хлеб-то ведь был ФАШИСТСКИЙ. Никто не откусил даже крохотного кусочка...
Про эту "экскурсию" я старшим не рассказала. Думаю, так же поступили и другие её участники.
Вряд ли бы нас похвалили за патриотизм. Скорее наказали бы за «бродяжничество...
9 мая 2012