Я родилась в объятьях тишины,
Когда отчизна залечила раны,
Но боль и ужас страшной той войны
Всю жизнь со мною, как это ни странно.
Война забрала деда у меня:
Ушёл на фронт и в вечности растаял,
И до сих пор в неведенье родня,
Где и когда он этот мир оставил.
Второй дед покалечен был войной,
В боях под Ленинградом это было.
Осколками накрыло, как волной,
И темнота мгновенно обступила…
Семь операций перенёс потом,
Всё умолял: «Не отнимайте руку!
Ведь я родился сельским мужиком,
Жить без руки в деревне – это мука».
И не отняли. Правая рука
Недвижимо, как плеть, потом висела,
И осложняла жизнь фронтовика
Тем, что безумно по ночам болела.
Я помню, как он тяжко умирал,
Как раны вскрылись и кровоточили.
Дед и тогда терпел и не стонал,
Когда осколки с кровью выходили…
А в деревеньке детства моего
На каждом доме звёздочки пылали,
И мы, ещё не смысля ничего,
Что фронтовик жил в этом доме, знали.
И самою любимою игрой
Была тогда для нас игра в «войнушку»,
Мы каждый день вели жестокий бой:
Взрывали танки, поезда и пушки,
И не сдавали нашу деревушку.
Случалось сквозь крапиву нам ползти,
Где неизбежно получали «раны».
Хоть заросли могли и обойти,
Всегда шли напролом, как партизаны…
Войны я не видала никогда,
Дым деревень сожжённых не вдыхала,
Но сердце отчего болит тогда,
Как будто в том аду сама сгорала?
И почему навязчивые сны
Приходят в образе фашистского солдата?
С ухмылкой выплывает он из тьмы,
И целится в детей из автомата.
Как страшен этот миг, поверьте мне,
Когда от пуль их телом прикрываю…
Вдруг, просыпаюсь в мирной тишине,
И где я нахожусь, не понимаю…
…Я родилась в объятьях тишины,
Когда отчизна залечила раны,
Но ужас той губительной войны
Живёт со мною, как это ни странно…