Вы видели в ангелов перерождение –
С глазами, полными сострадания,
Уже на закате всего мироздания, -
Ни Бог и ни Чёрт не признал поражения…
Нет, их не рожает, вопя, ангелица,
Роняя перья из крыльев трепещущих…
Но!
Вот кровью родильной закат уж залился,
И в облаке – свет, словно чудо
обещано.
И хоть ангелочков рисуют всех голыми,
С пухлыми, как от водянки, ручками,
Когда они стрелами, киллеры-лучники,
Разят нам любовью сердца бестолковые, -
Всё это пустое. У ангелов – детские?!
Там нет ни пелёнок, ни лепета милого,
Берут человеков, наполненных силою,
И жизнь повидавших, и знающих бедствия…
Их смерть на Земле – просто предупреждение.
Их близкие заняты – пьют и печалятся,
А эта душа, что давно уж
отчалила,
Всё мается в муках
перерождения.
На краешке кратера, корчась в беспамятстве,
Где запахи неба и вонь преисподняя,
Порвав свою память, и грудь, и исподнее –
Вот так и вступают в Великое Таинство.
И горб на спине – в клочья… крыльями… перьями…
И тело – без сердца, но силы невиданной…
Прозренье и мудрости будут им приданы,
И храбрость – разить, и жалеть нас – терпение.
И будут им бездны Вселенной расстелены,
Как старый ковёр, раз шагнул – вот и краешек,
Галактики вдруг разбегутся, играючи,
Спасать надо те,
где уж души посеяны.
Стать ангелом!
Только для Рая, для Ада ли?
Везде есть тяжёлый обет, покаяние,
Труднее – не звёзды и тьма расстояния,
Грехи и сомненья,
что на; душу падали!
В века провалиться! И там, катакомбами,
Дела позабытые эхом аукнутся,
И кровью набрякнут в Изборнике буквицы –
Чужими долгами вы вдруг атакованы.
Вы поняли, как нарождаются ангелы?
Как лепят себя, словно скульптор неистовый,
И как прозревают, и тайные истины
Даны им, как в ночь улетающим – факелы!
Как ангелы снова в людей превращаются?
Их в Млечном Пути искупают с молитвою,
Да имя – для каждой эпохи великое,
Дадут.
А планета летит и вращается.
………..
Ангелы позировали нечасто.
Бывало – Рублёву и Дионисию,
Писать их было – не просто счастье…
Не слов подходящих!
Блаженство?
Bellissimo?
Воистину, слова бессильны!
Лики ангелов неуловимы.
Они меняются майскими тучами.
Допишешь портрет лишь
до половины,
А в кресле, как будто, другой уж натурщик.
Шуршит крылами и улыбается…
Удача катится – Рублёву, Врубелю…
А, впрочем, каждый, забавы ради,
Начертит крылья – на доску грубую, -
Сурьмой и охрой, добавив радий…
Но это ангел? Спортсмен ли в перьях?…
Очи огромные почти прикрыты.
А смотрит жгуче, когда не в духе…
Возьмите краски и кисть – рискните!
Он взглядом выправит
все залипухи.
Вы не заметите, как он поможет…
Краски сползутся в гармонию сами,
Линии выгнутся,
как по лекалу,
Чтоб удивить всех людей небесами,
Чтоб и душа твоя
возликовала.
Конечно, главное – души движения!
Работать с ангелом – восторг… мучение…
Молчишь, а сердце трепещет бешено.
За мысли грешные – не отречение,
Он лишь поморщится, да так, хоть вешайся.
Порой, витийство – самоубийство!
Крылья у ангелов бывают лебяжьи.
А кто-то любит крылья от аиста,
Бывают орлиные, сокола даже…
Вот только от грифов им крылья не нравятся.
Это – для пекла, для Ангелов Ада…
От света идущего и от жара
Краски сохнут, писать надо скоренько,
К тому же лететь ему вновь на Стожары,
Беда там. Успеть бы до Солнца, до зореньки.
Но Время, вы знаете, так относительно!
Ангела дело – любовь и советы.
Он воин. Всегда между светом и тенью.
На древних иконах они – силуэты,
Меж Жизнью и Смертью,
Пространством и Временем.
Всегда рядом с Богом.
Санкт-Петербург, 2007 г