Нет, не только сила меча, но и могучий дух
Движет деянием дивным, тем, что народ наш чудом зовет
От посоха Моисея, меча Навина до меча Давида-царя,
И до сегодняшнего меча: его для битвы хранят
Руки уже не тех испытанных воинов, но
Преданные ему
Всей любовью к свободе, к мелодии Иерусалима.
Нет, не только крылья несут орла к желанным краям;
Но и великая сила стремления вдаль
Движет им и приводит его к достиженью мечты:
Туда, куда влечет его - и он долетит!
А наши всадники не добрались до заветных краев:
До обетованных границ на реке Авраама: то Евфрат,
И гора Синай, и Нил...
Ибо в кузнице для рокового сраженья тогда,
На стыке времен, не появился великий кузнец,
Властелин раскаленной глыбы, из иудеев того поколенья;
Тот, кого узрел бы народ:
вот он стоит, обращен к огню,
Смотрит на реку Египта, на море, на Иордан и Ливан,
На Моав, Гил'ад и Хермон - от реки Авраама-отца,
И на рвущийся и струящийся нефти поток,
что течет по руслам земли
Народа его уже сегодня - и навсегда.
Тот, от которого разгорелся бы страстный огонь,
Чтобы даже те, кто сердцем ослаб,
которых смирил галут,
И те молодые, здесь, чья кровь к напеву глуха,
Те, кого истомила печаль, кто потерял себя,
Испившие из глиняных чаш болотную воду низин,
Смогли воспрять (ведь и лед на куски дробится под солнцем большим), -
И запели бы вольную песнь:
Синай и Нил, Дамаск и Евфрат,
Моав и Хермон!
И синедрион поэтов положил бы стихи свои, как закон: мудры они,
Чтобы знать: заповеданы нам не только одни берега
Иордана - и до Моава, где и жил бы малый народ:
А для нашей жизни положен закон - с Евфратом он заключен,
Большому народу в удел.
Если будет наш корень на Иордане и разрастется лесом большим,
Придет дровосек к тому лесу: и на Евфрате должен шуметь этот лес,
Над которым наше родное небо и мужества лик узрим:
Друг с другом они скреплены.