Привези мне Карлсона в кармане!..
- Мама, не уезжай!
- Знаешь, Дианочка, куда я еду?
- Куда?
- В город, где живёт Карлсон!
- Мама, если ты его встретишь, то привези мне!
- Как же я тебе его привезу?
- Привези мне его в кармане...
Самолёт пуст, почти. Четверо пассажиров в бизнес-классе и почти столько же в экономическом. Видимо, немногие жители России хотят поменять зиму на зиму. Через проход от меня сидит иностранец, наверное, швед. Его иную, нежели у меня, нац.принадлежность я определяю отнюдь не по одежде или выражению лица (ныне многие наши граждане сравнялись с европейцами в данных признаках), но по тому, что им, этим через-проход-сидящим пассажиром, подчистую съедены салатные листья, украшавшие тарелку с самолётной закуской.
Российские мужчины в большинстве своём считают, что силос (как они называют всяческую салатную зелень) подходит только для девочек, а для их мужественных желудков нужна, соответственно, мужественная пища. А зелень хорошо смотрится в кошельках или, на крайний случай, в тарелках.
Лететь из Москвы до Стокгольма недолго - чуть больше двух часов. Еле-еле успеешь поесть, а уж о вздремнуть или порыться в своём друге-компе и речи быть не может. Вот и кропаю эти заметки в телефоне, на скорую, так сказать, руку.
Аэропорт произвёл впечатление... вернее не произвёл никакого впечатления - маленький, по-деревенски тихий и малолюдный. На паспортном контроле только наш рейс, на аэродроме только шведские самолёты с лаконичной абревиатурой SAS (хорошо, что не SOS, но всё равно не хочется на них лететь) и наш залётный аэрофлотовец. Вокруг аэродрома - поля. Безлюдные, и от этого кажущиеся какими-то опустошёнными.
Гостиница наша гордо именуется «Гранд Отель», да и есть от чего - это лучшая гостиница в Стокгольме. В общем-то, гостиница как гостиница. Похожая на сотни, даже тысячи, своих пятизвёздочных сестёр по всему миру - респектабельная старина, кое-где грамотно реновированная, вежливый персонал с прекрасным английским. Короче, всё как обычно. Чтобы искушённый турист не слишком горевал по дому.
Есть у «Гранд Отеля», конечно, и свои исторические отличия, о которых знает только вездесущий гид или местный швед-краевед. Например, по утверждению гида, именно в этой гостинице её владельцы первыми в мире начали менять бельё после каждого постояльца. Раньше везде в гостиничном бизнесе бытовало мнение, что постельное бельё должно меняться строго по графику, например, один раз в неделю. И не важно сколько постояльцев провело ночь на конкретном постельном белье, и что они при этом на нём делали - положено менять раз в неделю, значит, раз в неделю!
Кроме того, это здание первым в Стокгольме оснастили лифтом. В 19, по-моему, веке. Судя по задумчивой и неторопливой работе лифта, его с тех пор и не меняли.
Для российского организма несколько холодновато в номере - из окон нещадно дует, батареи слабо испускают хрупкое тепло. Пришлось попросить обогреватель. Впрочем, это довольно стандартная ситуация в зимней Европе, особенно в северных её частях. Всегда становится интересно, как нация достигает такой устойчивости к сырости, сквознякам и холодам. За окнами постепенно теплеющего номера сохраняется (естественно) минус, а шведы ходят в пиджачках и символических, щеголевато повязанных, шарфиках. Можно встретить мамаш, идущих с детьми лет шести. Сами мамаши упакованы в меховые сапоги и джинсы, а дети (барабанная дробь) - на голую ногу в резиновые сапоги!
Может сложиться впечатление, что подобное закаливание и даёт такие потрясающие селективные плоды - нация не мёрзнет, поскольку с детства у неё отбивают всякий холодовый рефлекс (если таковой существует, ну или что-то в этом роде, заложенное в человеке природой). Но нет, потом, приглядевшись к нации, понимаешь, что она так же болеет - хлюпает носом или громко и тяжко кашляет. И это несоответствие одежды, отопления и погодных условий постоянно ставит меня в тупик, поскольку последствия остаются одинаковыми - тяжёлый бронхит, ревматизм и тому подобные «радости» жизни.
И сам город и шведы кажутся поразительно прозаичными и повседневными. Усиленно приглядываюсь к каждому, кто кажется коренным жителем, пытаясь разглядеть в них генетические следы бесстрашных и воинственных викингов. Не нахожу. Как ни стараюсь. Флегма и заботы о сытом бытие совершенно стёрли эти следы.
Швеция - это королевство. А королевство имеет, как правило, короля. Или на крайний случай королеву. Швеция не исключение. Как всякая страна, имеющая некую реликвию, - ненужную, но почётную, например, монархию - Швеция гордится этой реликвией. Кажется, что именно король сохранил мифическую кровь отважных викингов и ведёт свою родословную откуда-то из тёмных недр тех эпох. Но это, как и морозоустойчивость нации, ещё одна иллюзия. Король ведёт свою родословную (теперь уже и не знаю чем озвучить данное сообщение - литавры, барабаны и другая шумная инструментальная братия)... от французского фельдфебеля Бернедета, который в армии Наполеона дослужился до маршала. Видимо, этот француз был незаурядным человеком, так как умудрился оставить жизнеспособную династию до сегодняшнего дня.
***
Как всегда лень вести регулярные путевые заметки. Что стоит 10 минут перед сном провести за записями своих дневных впечатлений?! Ничего. А там глядь, уже очерк или рассказик какой готов. Но нет - лень-матушка вперёд меня родилась. Вот теперь дописываю этот очерк, уже сидя в Москве... весной.
Собираю свою память в кучку, пытаясь вспомнить яркие детали, подробности, забавные мелочи всякие. Ведь именно этим и ценны такие опусы - живостью и свежестью впечатлений впечатлений. Но куда уж теперь!..
Но одна "свежесть" во этой постшвецкой части всё же будет, потому что...
Вспоминается поразительной свежести еда. Исколесила всю Европу вдоль и поперёк, и в Мишленовских ресторанах едала, где малюсенькие порции разложены в огромных тарелках, официанты по важности и помпезности могут поспорить с королевскими лакеями, и в каких-нибудь деревенских итальянских забегаловках, где макароны вот уже лет 30-40 собственноручно делает какая-нибудь Франческа, но такой потрясающей свежести продуктов не встречала нигде. Эту свежесть даже как-то трудно передать... такое впечатление, что рыба вот только что вытащена из сети, овощи вот только сорваны с грядки, хлеб только вынули из печки и успели остудить как раз к нашему столу. Причем, всё выкормлено, выпечено, выращено в самых экологически чистых условиях, какие уже теперь трудно себе представить.
Стокгольм стоит на восточном побережье озера Меларен. Сам город располагается на 14 островах этого озера. И вода в озере питьевая. В это трудно поверить. Представьте москвичей пьющих из Москва-реки... из неё даже кошки не едят рыбу, а тут - воды выпить... Так маханёшь стаканчик - и привет, встречайте, праотцы!
Уж если речь пошла о воде и озере, то хочется написать про наше путешествие на кораблике по этому озеру. Не смотря на зимнее время, кораблик раза три в день бодро отчаливал от маленькой пристани прямо напротив нашего отеля. Ну как тут было удержаться?! Конечно, нам тоже захотелось прокатиться в это совсем несудоходное время пусть на маленьком, но судне.
И тут-то, с этого маленького судёнышка, открылась другая Швеция - страна викингов и древних воинственных богов. Камни, на которых расположился город, - вот где живут души викингов! Серые, суровые, но такие могучие и уверенные в себе валуны, изрезанные глубокими морщинами скалы хранят в себе печать тех славных времён. Сразу вспомнился фильм «И на камнях растут деревья», даже не фильм, не сюжет его, а просто это название. Потрясающе точное.
И ещё одно потрясение. Это Карлсон, которого просила привезти моя младшая дочка. Шведский Карлсон разительно отличается от нашего. Трудно в это поверить, но это так. Милый, обаятельный мужчина в самом расцвете лет оказался антигероем. По замыслу Астрид Линдрен Карлсон выписан вредным, самовлюблённым человечком, который постоянно обижает Малыша.
Когда русская переводчица Лилиана Зиновьевна Лунгина стала адаптировать эту сказку для русскоязычных маленьких читателей, то она решила (и по-моему правильно), что нашим детям не понравится такой герой. Карлсон должен быть положительным героем, обаятельным человечком, с недостатками, но добрым и милым. И Лилиана Зиновьевна написала Астрид Линдрен письмо с просьбой разрешить изменить характер Карлсона на более позитивный. Русская переводчица сумела убедить Астрид, и та дала своё согласие. Поэтому у Карлсона по сути две «мамы» - одна шведская, а вторая русская. Не стоит также забывать о вкладе в развитие образа Карлсона наших мультипликаторв. Я говорю (и все уже давно поняли о чём) о потрясающем мультфильме «Малыш и Карлсон», который был создан на «Союзмультфильме». Теперь уже трудно себе представить, что герои Астрид могут выглядеть как-то иначе. И, конечно, голоса! Незабываемый, пробирающий до самого сердца голос Василия Ливанова, который озвучивал Карлсона, и пронзительной чистоты голос Клары Румяновой, который она подарила Малышу.
И, конечно, не могу не вспомнить Спартака Мишулина в роли Карлсона. Мне повезло, и в детстве я смотрела вместе с моей бабушкой в Театре Сатиры спектакль «Малыш и Карлсон, который живёт на крыше» с участием этого талантливого артиста. Спартак Мишулин - это Карлсон на все времена! Не побоюсь этого лозунга в своём тексте. Потому что, на мой взгляд, никто ещё не смог сыграть этого литературного героя ярче и точнее, чем Спартак Мишулин.
Как-то мы с моей старшей дочкой Катей (когда она была ещё лет 5-6-ти) пошли на этот спектакль (да-да, он и тогда шёл, и до сих пор идёт в на сцене Театра Сатиры). Я, замерев, ждала выхода Карлсона на сцену, я почти не дышала... но, ничего не произошло. Вышел просто человек, которому зачем-то прицепили бутафорский моторчик на спину, набили ватой штаны, чтобы он казался толще, и напялили рыжий парик... Карлсона не было. Моя дочка долго недоумевала почему я её потащила на этот спектакль со старыми покоцанными декорациями, пронафталиненными костюмами и весьма немолодыми актёрами, которые неубедительно играют детей. Что я могла ей сказать? Только в антракте подвела дочку к чёрно-белой фотографии Спартака Мишулина на стене в фойе и сказала: «Смотри, вот это настоящий Карлсон. Он - вот такой... был.»
Нечего мне везти тебе, Дианочка! Карлсон живёт у нас, в России. И когда понимаешь эту огромную разницу между двумя Карлсонами, то опять и опять осознаёшь, что нигде, кроме, России ты жить не сможешь. Пусть у нас нельзя пить воду из Москва-реки, пусть продукты не пышут свежестью и витаминами. Пусть! Но у нас есть то, что невозможно понять остальному миру, то, что он (этот остальной мир) называет «загадочной русской душой». А загадка по-моему проста - это способность одухотворять материю, привносить добро и любовь в результаты своего труда и творчества, искать (и находить!) смыслы и замыслы там, где их никто даже не пробует искать.
(зима-весна 2012г.)