Восток алеет: близится восход.
Но, пастырь-ночь печётся всё о звёздах.
Вдыхая полной грудью свежий воздух,
Вновь на коня садится Дон Кихот.
На руку вновь надет помятый щит.
И седину венчает шлем Мамбрина.
Не видел мир отважней паладина!
И этот мир ещё он удивит.
Светлеет необъятный небосвод.
Но, крепко, сладко спит ещё Ламанча.
А на окраине деревни верный Санчо,
Зевая и крестясь, идальго ждёт.
Восторженным огнём глаза горят.
Трепещет сердце в сладостной истоме...
В дремотных размышленьях о соломе
Плетётся по дороге Росинант.
Пока его хозяин новый стих
Невнятно бормотал о Дульсинее -
"Прекрасной розе, всех цветов милее" -
Окраины деревни конь достиг.
Сошлись идальго и простолюдин,
Наивных два безумца из Ламанчи.
"Готов ли ты, оруженосец Санчо?"
"Готов ли я? О, да, мой господин."
"Так поспешим! Дорога нас зовёт -
Дорога подвигов и славных приключений.
Нас множество великое сражений
За попранную добродетель ждёт!"...
Восходит солнце.
И ему навстречу
Забавные две движутся фигуры.
О, Дон Кихот!
Твой образ будет вечен.
1995