Человек привыкает к запахам,
к свету, режущему глаза,
к переходу на молнии с запонок,
к переезду с востока на запад и
к переводу часов назад.
Человек привыкает сам.
Пережив пару дней адаптации,
он уже, как рыба в воде,
начинает нормально питаться и
высыпаться под песни с танцами,
как бы сильно сосед не гудел.
Принимает легко свой удел.
Человек привыкает к холоду
и к потрескавшимся губам,
к городскому вечному ору, да
к озлобленности без повода.
К пятнам крови на ткани рубах.
Понимает, что жизнь груба.
Человек привыкает к хорошему,
а к плохому еще скорей,
забывает, что было брошено,
даже то, что любил до дрожи. Он
в самых страшных огней игре
знает способы не сгореть.
И к любому привыкший, в сущности,
Принимающий всё и вся:
от войны до навозной кучицы.
Человек никак не научится
принимать самого себя...
Оттого и толпа озлобленна,
потому и сосед не мил.
И ругается, машет оглоблями
поминает недобрым словом он
неуютный и необустроенный,
невозлюбленный
этот мир.