…вижу отведённый во времени нам рукой
царственной один небольшой отрезок,
но какой-то миг навсегда украдёт покой,
лишь казалось, что сердце полностью из железа.
Я создам тебе, любовь моя, красоту
из остатков прошлого, милости и презренья,
подарю тебе пропуск в Аид, и храни во рту
на слова перевод осязания, слуха, зренья.
В нём не будет имён и каких-то других примет.
Приседая в траве, доигрывать в недомерка,
чтобы вновь ощутить всю прелесть невинных лет,
испытание плачем, закалку тоской, проверку
одиночеством. Это достойная пища для
недостойной дочери. Выкормышем утраты
называться, пока под ногами цела земля
и слова черны, червивы, но не чреваты.
Но когда выносишь сердце своё на свет –
не на суд, на свет! – для краткого любованья,
очевидно, что шут ты гороховый, не поэт,
из особой жалости просто пригрет словами.
Для коротенькой песни, для зрителей небольших,
для такой безыскусной публики – ни души же! –
только ветки дерева, выше – снуют стрижи,
и никто – только слёзы подходят ближе,
подступают к последней крепости, ать-два,
ослепительна армия счастья, чисты знамёна...
...это всё, любовь моя, лишь слова.
Это ветер шумит зелёный.