Иногда простые вещи почему-то кажутся неожиданными. Ждал чего-то другого? Нет, все нормально, естественно, правильно. А удивляешься.
И приятно!
Получил наконец твое письмо.
Когда-то, очень давно запомнил пронзившее меня стихотворение А.К.Толстого: "На нивы желтые нисходит тишина. В остывшем воздухе от меркнущих селений дрожа несется звон. Душа моя полна разлукою с тобой и горьких сожалений. И каждый свой упрек я вспоминаю вновь, и каждое твержу приветливое слово, что мог бы я сказать тебе, моя любовь, но что в душе своей я схоронил сурово." В голову не приходило, что это и о таком может быть. А вот вспомнилось. И все время думается, о том, что мог, должен был, а не сделал. И больно, и стыдно и горько. Скоро три года и боль слегка притупилась, но чувство вины не утихает.
Осторожно прикасаюсь к архивам и обнаруживаю неожиданное и неизвестное или очень забытое. От ввергнувших в шок писем отца из "действующей армии" до собственных записок и писем, иногда кажущихся совершенно неожиданными. Нашел старую "общую" тетрадь. В начале цитаты, вроде "Не все ли равно, что у тебя сто тысяч врагов, если тебя любят два-три хороших человека" Жорж Санд или "Трагедия старости не в том, что старишся, а в том, что остаешься молодым" О.Уайльда. Потом вдруг :
"6 ноября 1966 г.
Как я себе надоел!"
следующая запись:
"27 февраля 1968 г.
Давно мне не было так плохо. И без какой-либо видимой причины..." и далее аж на 14 страницах,включая:
"Но в общем мне так странно паршиво, что ни Романов, ни лейтенант, ни письмо Игоря не помогли. Хотел Леньке позвонить и решил - не поможет."
"Самое унизительное чувство, которое может вызвать один человек у другого - это жалость. Если меня начнут жалеть, если я дам видимые поводы для этого и не умру сразу же, то я дерьмо и так мне и надо."
потом опять несколько страниц цитат вроде "Дружба не любит, чтобы ее пытали..." и следующая запись 11 января 1969 года, И опять чьи-то мысли. Некоторые цитаты, вроде слов Ж. Санд повторяются неоднократно.
Вспомнил об этих записях, потому что отголоски и схожие мысли того, давнего нашел в твоем письме.
Я часто разговариваю с тобой и сочиняю тебе письма, особенно во время моих ежедневных многочасовых прогулок. С тобой я говорю или с собой? К твоему счастью обычно эти письма так и остаются в эфире. Оказывается важно иметь даже далекого и не подозревающего адресата и собеседника. И так больно терять далеких друзей, которых и не видел годами, но знал, что они есть, живут и я могу в любой момент взять и приехать, поговорить, выпить, посидеть молча... И вдруг - больше нет. И так больно и обидно, что прособирался и больше никогда не поговоришь, не увидишь.
А еще страшнее (и это бывает) потерять живого, здорового и благополучного, но как-то, почему-то вдруг ставшего чужим. Раньше я очень, слишком легко терял даже друзей. Теперь оставшихся ценишь особенно. А встречи, бывает, не знаю уж по чьей вине, вдруг открывают, что человек, которого считал очень близким всю жизнь и который таким и был, оказывается или кажется совсем чужим. И такие потери тоже очень горькие и обидные. Так что я стал немного бояться встреч.
А письма очень хорошее средство. У меня когда-то были такие смешливые стишки: "Когда от горя не хочешь жить, попробуй душу в стихах излить. И в муках новых, уверен я, про смерть забудет душа твоя. Пиши, не бойся, крапай стихи. Жизнь стоит этакой чепухи." Жаль, что потерял эту способность - писать стихи. Не надо было бы столько слов.
Все-таки удивительно и странно все это. Эта наша дружба.