Мясорубка гнойной язвы в шерсти чахлого чёрного пса – Луна.
Приросли к стенам домов бездомные, обглоданные голодом,
в лохмотьях всех оттенков серого.
На лицах уплывающая маска ветра.
Зелёная плева стелется по лужам.
Пузырями физалисов вскипает пламя ужаса.
Выпотрошенные лисы.
Улицы–качающиеся верёвочные мосты над пропастью.
Змея реки, закованная в рябь,
обещает ответы в своём чреве.
Неподвижные люди плывут,
всматриваясь в дно.
В шкатулку моего черепа
сквозь глаза, звеня, сыплются золотые огни.
От тоски зудят висок и нёбо.
На берегу бойня, иерихонский рёв,
пёс ночи лакает из кровостока,
рога дымных столбов от сжигаемых останков
в судорогах прокалывают
вспухшее и нависшее небо.
Костистые деревья обрастают мясом,
Когтистыми лапами отлавливая птиц.
Сгустки мрака подворотен - псиные колтуны,
собранные в гирлянды, украшают город.
Чёрный пёс за чёрным псом приходят,
вгрызаясь в моё горло
глубже из раза в раз
стальными клыками звёзд.