ЧАСТЬ СОРОК ВТОРАЯ.
КОНЕЦ СТАРЫХ ВРАГОВ.
ГЛАВА ПЕРВАЯ.
СЛЕПЕЦ.
Но только в жизни часто проихсодит
Беда пришла, когда никто не ждал,
Так вечно происходит всё в природе
И мир мирских случайностей немал.
Морчуфль, давно врагами ослёплённый,
Который Императора убил,
Решив тогда взойти к ступеням трона,
Набрался для побега новых сил.
И он сбежал из вражеского плена,
А с ним сбежали несколько людей
И мстить решил тогда он неприменно,
Решив всю власть себе вернуть скорей.
Он так решил и думал, что свершится
Всё так, как он давно того хотел,
Но пишет Бог по-новому страницы
И побеждает тот, кто сердцем смел.
Господь победу дарит тем, кто верит,
Кто жизнь свою ему отдать готов,
Кто лишь молитвой постучится в двери,
Освободив все чувства от оков.
Так было, есть и вечно это будет,
Нам от судьбы и Бога не уйти,
Ведь мы не Боги, мы всего лишь люди,
Лишь маленькие странники в пути.
Ну а пока Морчуфль летел, как птица,
Освободившись от врагов опять,
О том, что дальше в этот час случится,
В главе иной хочу я рассказать.
ГЛАВА ВТОРАЯ.
ПЛЕН[1].
Но вот того, что нам судьба готовит
Никто из нас не знает наперёд,
Пусть прошлое давно застыло в слове,
А будущее предоставит счёт.
Судьба нам не известна, ну и что же,
Мы как слепые двигаться должны
И каждый лишь душою путь проложит
В прекрасный Рай иль в царство Сатаны.
Марчуфль совсем не ведал, что случится,
Но вот уже ущелье перед ним,
Он пересёк врагов своих границу
И отдых людям так необходим.
Расположились к вечеру здесь станом
Слепой Морчуфль и те, кто с ним ушли,
Но в этот час следили неустанно
За ними войска славные земли.
Тьерри Лооский знал уже об этом
И здесь Морчуфля он пленить решил.
Он там напал на лагерь до рассвета
И злобный враг лишён был верных сил.
Морчуфль пленён, а славный рыцарь милый
Его повёз к правителю земли,
Так, видимо, судьба давно решила,
Когда в душе Любовь хранить могли.
Теперь в Константинополь к Бодуэну
Тьерри и пленник свой держали путь,
Я расскажу об этом неприменно,
Ты только лишь об этом не забудь.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
МОРЧУФЛЬ В КОНСТАНТНОПОЛЕ.
А вот уже и светлая столица,
Где находился славный Бодуэн
Судьба врага здесь скоро разрешится,
Ему – свобода или тяжкий плен.
А Император радовался снова,
Что был пленён зачинщик старых бед,
Совет собрал и тихо молвил слово
Пред теми, кто за ним пошёл вослед.
Он начал речь и слушали бароны
Все те, кто были мудростью сильны:
«Вот он пред вами, враг наш незаконный
И осудить его мы здесь должны.
Что сделать с ним, с предателем[2] сеньора?
Какую казнь нам для него избрать?
Прошу я Вас, вы мне ответьте скоро,
Храня Любви и Верности печать.
Что заслужил своим он грубым делом?
Какую казнь ему дано снести?
Прошу я Вас, вы отвечайте смело,
Прекраснейшие рыцари земли.
Что сделать мне, чтоб оградить корону
От злобы, что в душе его живёт?
Пусть он родился и вблизи от трона,
Но только вот с позором он умрёт».
Так он сказал и слушали бароны
Святую речь, в которой благодать.
Решенье было здесь определённо.
Теперь об этом нужно рассказать.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ.
БЕССЛАВНЫЙ КОНЕЦ
Совет решил, а так и быть должно,
Была в Константинополе колонна[3],
Высокой самой быть ей суждено,
И всех прекрасней быть определённо.
По мрамору лепнина там была
Так хороша, что лучше не видали
И вот, Морчуфля, в коем столько зла
Решили возвести туда вначале.
Чтоб на вершину сам зайти он смог,
А горожане видели всё это,
Таков совета был тогда итог,
Что спрыгнуть должен он с неё к рассвету.
А мир давно не знал подобного суда[4]
И для людей всё это будет ново,
Но только все запомнят навсегда,
Что выше всех вокруг сеньора слово.
Решили так и вот пришёл рассвет,
Слепец взошёл на самый верх колонны,
И для него теперь пощады нет,
Ведь он со злобой вечною рождённый.
Весь город здесь собрался поглядеть
И вот Морчуфля вниз столкнули скоро.
Сказал здесь Бодуэн: Так будет впредь
Со всеми, кто предаст души сеньора».
Так он сказал и понял тут же люд,
Что суд был прав, не сомневались даже,
Всё то давно должно случится тут
Пусть новая глава о том расскажет.
ГЛАВА ПЯТАЯ.
СБЫВШЕЕСЯ ПРЕДСКАЗАНИЕ[5].
Ну а народ, когда лишь то увидел
То сразу понял, так Госполь решил,
Свершилось всё в том незабвенном виде,
Что предсказали тайны высших сил.
На арке той, что высшей казнью стала
Было когда-то изображено
Как падал вниз тот, кто царил сначала,
Но жители не верят всё равно[6].
Теперь понятно, в том есть Божья воля,
А может быть Господний высший суд
И падал тот, кто зло себе позволил,
Его уже на трон не вознесут.
Давно предрешено, что так случится,
Судьбы своей вовек не обмануть,
Всевышний пишет наших дней страницы
И светом Веры освещает путь.
А кто же этот свет предать сумеет,
Тот в темноте свои закончит дни,
И если Веры в сердце всё сильнее,
Ты эту Веры, словно дар храни.
Господь решает так, никто не может
Свою судьбу исправить хоть чуть-чуть
И только Веры свет всего дороже,
Он помогает зло перечеркнуть.
Такой конец бесславный был назначен
Слепцу, в котором Вера не жива,
С другим врагом поступят здесь иначе,
О том расскажет новая глава.
ГЛАВА ШЕСТАЯ.
КОНЕЦ АЛЕКСЕЯ[7].
А враг другой, который много злее
Ещё был жив и козни строил вновь,
Но вот Маркиз пленить его сумеет,
Забывшего про Веру и Любовь.
Он по пути к Салоникам рашеает
Пленить того, кто злобою живёт,
С кем связывает их вражда былая
И кто мешает двигаться вперёд.
А вместе с ними была императрица,
Что стала для врага женой тогда,
Но только вот не знала что случится,
Была в тот час прекрасна и горда.
Маркиз разоблачает Алексея,
Послав для Бодуэна тот наряд,
Он быть теперь правителем сумеет,
А Алексея ждёт лишь Монферрат.
Что будет дальше нам никто не скажет,
Он там умрёт иль волю обретёт,
Но он не будет править, если даже
Пройдёт с плененья не единый год.
Судьбу такую жизнь ему послала
В том мире, что давно уже не нов,
И про войны извечное начало
Тебе, читатель, я сказать готов.
[1] По сообщению Робера де Клари, Морчуфль был взят Тьерри Лоосским в некоем ущелье. Хронист добавляет, что этот сеньор находился тогда в пути: он направлялся в ту землю, которая ему досталась по разделу. На самом деле Тьерри Лоосский сопровождал Анри Фландрского, выехавшего в Абидос: он покинул Константинополь 11 ноября. Вероятно, Морчуфль попал в плен в конце того же ноября месяца 1204 г. Более поздний византийский писатель Георгий Акрополит, чьи сведения, однако, не отличаются достоверностью, передает, будто Морчуфль был захвачен в плен в Месинополе.
[2] Крестоносцы выказали в данном случае особое злопамятство, в особенности из-за того, что Морчуфль, по их мнению, совершил «предательство» по отношению к Алексею IV, т. е. их собственному, латинян, протеже. «Предательство» своего сеньора в глазах рыцарей считалось тяжким проступком, и потому с точки зрения рыцарской этики поведение Морчуфля давало достаточно оснований для расправы с ним.
[3] Здесь имеетс в виду колонна, возвышавшаяся на площади Тавра, или на форуме Феодосия (ныне — площадь султана Баязида). На вершину этой колонны вела внутренняя лестница. Ее остатки сохранялись еще в XVII в., о чем упоминал в своей «Топографии Константинополя», вышедшей в Лионе в 1632 г., французский путешественник Пьер Жилль.
[4] Как явствует из повествования Робера де Клари, решение о способе расправы с Морчуфлем было принято по инициативе дожа Венеции, который объявил, что «знатному человеку пристойно быть судимым знатным судом». Согласно рассказу Гунтера Пэрисского, эта казнь должна была символизировать падение человека, некогда вознесенного на вершину государства — не следовало подвергать его какой-либо унизительной, недостойной казни иного рода. Сохранилось известие о том, что Морчуфль якобы был обезглавлен двадцатью двумя собственными людьми, что его труп был колесован, а голова насажена на копье, вонзенное в тело. Достоверность этого известия, передаваемого в хронике «Бодуэн Константинопольский» (составлена до 1219 г.), частично опирающейся на письмо Бодуэна I к Иннокентию III, в остальном же схожей скорее с хроникой Эрнуля, более чем сомнительна. Это известие — единственное в своем роде.
[5] О различных пророчествах, передававшихся из уст в уста среди константинопольцев, сообщают также Робер де Клари и Гунтер Шрисский. О пророчествах, связанных, в частности, с изображениями на колонне, которая находилась на площади Тавра, рассказывает византийский поэт XII в. Иоанн Цец в одном из своих комментариев к собственным письмам.
[6] По рассказам Робера де Клари и Гунтера Пэрисского, на различных колоннах были представлены среди прочих сюжетов и корабли, осаждающие город.
[7] Речь идет об экс-императоре Алексее III. Сообщение хрониста не означает, однако, что Алексей III попал в руки маркиза вблизи Салоник, ни того, что экс-император находился у маркиза уже ко времени его прибытия к Салоникам, ни того, что он тотчас отослал его на Запад. Алексеи III, покинув Месинополь (§ 274), действительно укрылся в Салониках, потом (очевидно, с приближением отряда Бодуэна — см. § 279) — в Ларисе, где его дочь Евдокия сочеталась браком со Львом Сгуром (об этом упоминают и Никита Хониат, и по-своему, Георгий Акрополит.). В плен к маркизу Алексей III попал в то время, когда последний осаждал Коринф, а сам экс-василевс искал пути к соединению со своим двоюродным братом Михаилом Эпирским. Бонифаций отослал пленника в Альмирос (залив Воло), потом повез его с собой в Салоники, откуда якобы отправил в Германию (так считает Никита Хониат, возможно, допускающий ошибку), на самом же деле — в Монферрат: такова точка зрения не только Виллардуэна, но и анонимного автора из Гаэты (последний сам видел Алексея III с его женой и сыном в Гаэте), а также продолжателя генуэзской хроники Каффаро ди Каскифелоне, согласно сообщению которого, бывший василевс был отвезен из Салоник в Геную на галере, находившейся под командованием Энрико де Карлеандино, и под охраной бонифациева сына Гилельма доставлен в этот порт. Впоследствии, судя по отрывочным и неясным сведениям того же Анонима Гаэтанского, равно как и Альбрика де Труафонтзна и Георгия Акрополита, Алексей III был выкуплен. Снова прибыв в Гаэту (Аноним видел его здесь вторично), он заключил соглашение с султаном Иконийским Ятадимом, пребывавшим тогда в Константинополе, отправился в Азию и был схвачен Феодором Ласкарем, заключившим его в заточение в Никее, где он и умер.