О осень, ты была нежнее дыма,
Покорнее его и холодней,
Молчала, молода и нелюдима,
В плену коротких и прозрачных дней,
Твои объятья крепче монолита —
Ты все собой заполнила одна,
Как кружева заученной молитвы,
Где нет ни покаяния, ни дна.
Ты соблазняла нас бесстыжим танцем,
Но вот, разбрызгав слезы и остыв,
Зарделась неожиданным румянцем
Торжественной предсмертной красоты.