Напала оторопь. Отдельно я. Отдельно люди.
Жара растушевала чёткость граней.
Палит июль из тысячи орудий
По зыбкой высоте горячих зданий.
А руки – лёд. Хотя вокруг Сахара.
И на ногах по двухпудовой гире.
Навстречу он. С друзьями и с гитарой.
Такой же бог, как в том телеэфире.
О! Только бы меня он не заметил
В моём замедленном кино смущенья.
В таком нелепо- неприглядном свете.
О! Только бы не это униженье!
Иду, как под наркозом конопляным,
По облаку, где божества живые.
Одна из множества фанаток безымянных,
В четырнадцать влюблённая впервые.