Пусть все уляжется, утопчется в душе,
как соль Дрогобыча и как брусчатка Львова.
Пусть путает язык, как кислое драже,
малороссийское изогнутое слово.
Ах, лишь бы, лишь бы только лишним мне не быть,
где скрежет властвует сохи и водомера,
не выронить из рук дарованную нить
карпатских теплых гроз, сплетенных небом серым.
Пусть все уляжется — я стану, как земля,
к простой покорной безъязычности привязан.
Пусть режет горло край сохи, меня деля
на известковый хрящ и евразийский разум.
И примет плоть моя катящиеся с гор
каскады жемчугов и их разлив пологий.
И чья-то юность, сдвинув утром тяжесть штор,
возникнет предо мной на солнечном пороге.