Он служит хирургом
На военно-морском судне,
Заправляет за ухо седую прядь,
Встречает на рассвете алое утро
И, как бы ни было горько и трудно,
Старается смертельно больным не врать.
Он любит дорогие вина,
Малиновый джем, сигары,
Чарли Чаплина в немых фильмах,
Нагибаясь за борт, считать дельфинов,
Бесталанно баловаться с чужой гитарой
И одну пациентку. И он утопает в бессилье.
Для нее мало шансов.
Как убийственно это знать.
Не дает покоя и в висках стучит
Мысль, что, быть может, чуть раньше
Увидь, уложи он несчастную на кровать,
И болезнь отступила б. Знание душит и злит.
Судно подбито, раненных
Некуда класть, кружится голова,
Но вместо черных, кровавые пятна.
И вот он закончил со стонущей армией.
Торопится, грея ладони, к ней. А она мертва.
Он в последний раз впивается взглядом жадно
В еще не закрытые никем глаза.
Он плачет бессловно и бессильно,
словно герой так любимого им немого фильма.