Лета дальние отголоски
в серебристой студености рос…
и, как прежде, бегут березки
на пронизанный солнцем откос.
Ну а там, за ольховой чащей,
в полудреме июньских чар
притаился в листве дрожащей
соловьиного голоса дар.
И лишь вечер обнимет плечи,
расплескав синий сумрак вокруг,
вдруг накатит волной и – заплещет
переливчатой радугой звук.
Будто выйдет невидимый кто-то
огласить и пригорки, и бор,
всем раздав – без остатка – по нотам
соловьиной струны перебор.