Сидит девица в доме скорби
С тяжёлой думой на челе
В больничной неказистой робе
И с штампиком на подоле.
Уже тиха и безопасна,
Но не познать душевных рифов,
Она с усердием и страстно
И днём и ночью ищет рифму.
То под кровать за ней залезет,
То грудью бьётся о решётки.
Мерещится, что где-то, здесь вот
Несчастной этой рифмоплётке.
Кричит соседка безутешно,
Что кончится всем благодать,
Когда покинув ад кромешный
Докажет чья же она мать.
Никто не верит злобной тёте
И крутит пальцем у виска,
Она который год в цейтноте
Наполеона ждёт - сынка.
А милая на вид старушка
С улыбкой вечной на лице
Плюёт всегда в чужие кружки
И оголяется при всех.
Их успокоят санитары
И прекратится сей бедлам,
Но может, мир безумный сам ты
Когда-нибудь познаешь там.