Новорождённое утро. Туман
будто пятнашки переставляет дома
за пределами видимости, и вблизи
вдруг оказывается магазин.
Вот и бегающий трусцой
облачённый в спортивный костюм Виктор Цой,
завершая очередной круг,
предъявляет девичью грудь.
Густота воздуха такова,
что все сказанные слова
не летят, а плывут в нём
с произнёсшим вдвоём.
И, втянув июньского киселя,
смотрят вниз и липы, и тополя,
даже старого клёна сфинкс
смотрит вниз.
Всюду запах: селится и живёт,
будто трав, листьев, цветов живот
кем-то вспорот - и требухи
тут и там висят лопухи.
Вероятно, начат армагеддон,
если даже с клубникой открыв бидон,
видишь кровь, в которой крылат, наг,
о шести ногах.