Мы думаем "Этого вот ей лучше просто не видеть,
А это вот я замну потом еще как-нибудь".
И мы не хотим обидеться и не хотим обидеть,
И мы не хотим труднее свой делать путь.
И мы не хотим услышать хлопка дверьми -
Только в эти минуты, когда от лжи никуда не деться,
Что-то такое скапливается меж людьми
И начинает сквозь кожу тянуться к сердцу.
И вроде бы ничего особо не изменилось,
И вроде бы это нельзя обозначить, как-то назвать -
Просто чуть холоднее стало, как будто окно разбилось,
И кровь начала чуть медленнее бежать.
И день за днём незаметно, на тон, на полтона, едва
Темнеет и выцветает та яркая киноплёнка,
Что на себе несёт все мысли твои и слова.
Она становится мутной, она становится тонкой,
И ты однажды, за миг до того, как она порвётся,
Поймёшь, что стало кино на ней немым, а еще - черно-белым,
Что где-то в космосе закономерно остыло еще одно солнце,
Или фрукт на землю упал, никому не нужный и прелый.
А потом вновь закончится твоя рабочая пятидневка,
У виска без глушителя вновь прогремит рассвет,
И секреты обоих проступят на ваших стенах.
И ты будешь кричать "Верни мою душу, дрянная девка!"
Только души той уж нету, и девки той тоже нет.
Есть два чужака. И черная жижа наконец-то застыла в венах.