Кинь камень, если сам ты без греха,
В заблудшую, измученную душу.
Иль если время есть, остановись – послушай,
Глухую исповедь запретного стиха.
Как жёг, тот стих мою больную душу,
Укрытый в самом дальнем уголке,
А тело бренное тащилось налегке,
Сквозь пыль и зной, и ледяную стужу.