Что теперь? Вот откопали и углубили поглощающие нас пропасти, испытали помятые идеи времени и пространства, негасимый огонь, одиночество, растущая до невозможности тоска… Было и есть все это, а потом? Потом ты скажешь, что легко спросить, чем ответить. А я скажу, что я не спрашиваю, я исчерпал все вопросы к тебе со всеми возможными и невозможными ответами. “Какой философ диалогов”,- подумаешь ты. Хорошо, пусть так, только не отбирай от меня мой не любимый тобой дар молчания.
Как мне надоели мысли, которые по утрам не могу оставить в твоей комнате. По дороге от твоего дома до моего я оставляю тебя и возвращаюсь к тебе на каждом шагу. Тихо думается мне, что если оставлю тебя, то стану беглецом от себя. Это сакральная тайна моего возвращения и твоего очарования. Ноги, идущие в некуда, ищут твой идол, чтобы пасть на колени перед ним, голова тоже ищет его, но чтобы свергнуть. И вот бьющийся меж ними сердце заблудился перед твоим приклоненным и свергнутым божеством. И коль не знает что делать – просто молчит. Вот это молчание ты и ненавидишь. Но ты слишком гордая, чтобы показать это...
Страшно красивая, когда “спишь”, пытаясь угадать, вернусь или нет? А я сам даже не знаю. Что-то, видимо поняв, ты “просыпаешься”, чтобы без поцелуя не сбежал. Я подхожу, делая вид, что не заметил, как ты проснулась, целую твои кудри, покрываю шикарные и кокетливо открытые плечи одеялом и ухожу с очередной кашей мыслей в голове. Прикуривая очередную сигарету, я думаю, что пора уже бросить курить, потому что горло все чаще и чаще задыхается и врач сказал, что коли в сердце тоже от этого… чтож…. и я закуриваю… курю и думаю, что тебя тоже нужно бросить. Нужно бросить хотя бы за то, что знаешь, что так потеряешь меня и невозможно бесконечно терпеть боль, которую ты даешь, знаешь и не меняешь ничего. Ну да, конечно… что я могу тебе дать, кроме сказочного и сумасшедшего мира… суета. Эти вечные проблемы от моей тяжкой любви. А я? Что я… а я уже не увижу, как переломается закат в твоих глазах. Выйду из своих четырех стен и поброжу в полумраке улиц, это мне знакомо. Хочу верить и обещать, что в глазах прохожих девушек не буду искать ничего напоминающее о тебе, не буду искать на других губах твои губы, не буду грустить, не буду пить, не буду материться, засну спокойно, напишу счастливые песни… не буду… буду… Нет… не верю, не обещаю… как не верю, что покину тебя, как не обещаю, что вернусь к тебе.
Дни холодеют, и мне все труднее и труднее оставить твои головокружительно теплые ароматы.
Я не хочу бросить курить, плевать, что не осталось здоровье. Тысячу раз наплевать, что между мной и тобой углубляются пропасти, которые, в конце концов, поглотят нас. Мне надоело возвращаться бросая, мне надоели слезы – твои и мои. Найди другого, ты красивая, всем понравишься, я сыт по горло от твоих ласк. Не хочу, понимаешь, не смогу… слишком для меня, не выдержу, сума сойду… этого добиваешься... твою...
Таким бывает начало сумасшествия? Однажды засыпаешь и просыпаешься уже не понимая, что заставляет тебе жить дальше. Кто застелил твое одиночество в моих золотых ночах? В серой улице одиноко бродящей девушкой приходит? И тлеющий в ее глазах грусть подсказывает, что она вышла, чтобы найти свою любовь и смерть, что ее предсмертный взгляд угас бы, если бы не нашел тебя.
Мои усталые шаги тянутся домой, одновременно вспоминая те движение утопающего, которые вынудили остановиться и говорить с тобой…
Прод. следует...