У белой вороны всё не в порядке,
Хоть когти и остры, а пёрышки гладки.
Простая ворона, как прочие птицы...
Но с крыльями цвета чистой страницы.
С друзьями журавль, с семьёю синица,
А белой вороне слон розовый снится —
Она ведь чудачка, ей можно быть странной,
Мечтательной, доброй, но всё ж нежеланной.
И радуги хочет ворона коснуться,
Но нет, не судьба, ей придётся проснуться!
Вновь плачет ворона, и в сумерках парка
Читает Шекспира или Ремарка.
Прохожие молча пройдут по аллее,
Не осуждая, но и не жалея,
И только деревья свои склонят кроны,
Сочувствую горю несчастной вороны.
А если вдруг спросят, судьба ли жестока,
И правда ль чудачка совсем одинока?
Ворона в ответ лишь слегка улыбнётся,
Но сердце вороны вновь больно сожмётся.
Когда у птиц праздник, то смех, то улыбки,
Ворона им, может, сыграет на скрипке,
Но только её не попросят остаться,
А ей ведь так хочется с ними смеяться...
И кто виноват? Лишь природа одна.
Залпом ворона пьёт рюмку до дна.
Ведь слышать упрёки устала уже —
Все судят по перьям, а не по душе.
Её ведь не любят только за это,
За то, что она не вороньего цвета.
Но пусть говорят, что чудачка и нелюдь —
Она не ворона, а маленький лебедь,
И для счастливца, что ей приглянётся,
Она птицей синею вмиг обернётся.
Ах, как же все слепы, ведь просто так это:
Цвет белой вороны — цвет звёздного света.