И мне не отказаться от привычки
другую жизнь примеривать, как плащ,
и многое в душе писать в кавычках,
что б мысли можно было удержать.
Смотреть на все: возможно-невозможно?
Тот поезд невозможен: слишком скор.
Возможен этот, но такой ничтожный!
Не выбор у меня, а приговор…
И лица в этом поезде размыты,
и взгляд в себя невольно погружен.
Но иногда чужая жизнь открыта,
когда посмотришь на нее в упор.
Глядеть стараюсь, будто на витраж:
суть различать сквозь призрачный мираж.