я отолью дождь из грудины скота,
из трежабрья орлиного взора.
я удавка свободы,
удавка немого позора.
я и твоя безрукавая дочь.
ты не прочь, да отведать
безъязычно-извечной ссоры,
без дневалья, ушедшую в ночь.
вытопорен, выбрит, ожоговой местью,
высечен бездной осипшей блевоты.
останься здесь, и к груди,
захлебнувшись, расскажи отрезвело кто ты
я сиротинный ухабник, вывих,
позолота литавр,
упоенно-мгновенный изрядец.
кто сказал, что пою, что люблю,
что потратил себя тунеядец?
я жеманно испорчусь потертостью изб (ох, таежных)
и да, теплых, и узких, и темных, но, всё-таки, я впарю:
кто посмеет сказать, что не влит в осторожность?
кто посмеет сказать, что горжусь всей своей многомерностью твари?