Он был просто мужчиной, обычный художник
Ускользающих образов, призрачных грёз,
Непутевой обыденной жизни заложник,
Что бесцельно проходит, летит под откос.
Он подолгу стоял, закрываясь мольбертом,
И тоскливо смотрел на белеющий холст,
Что становится медленно чьим-то портретом,
А потом... резко взмахами наперекрест...
Он не мог объяснить свой нелепый поступок
И, пытаясь исправить, опять рисовал...
Вдруг срывался и рвал все безжалостно, тупо,
Чем, конечно, желающих всех распугал.
Что же было такого на этих картинах,
И что виделось мастеру там вместо лиц?
Изможденные старцы в глубоких морщинах
И застывшая боль средь огромных глазниц.