девочка у окна,
а долбаный мир снаружи,
он вылинял и простужен,
в нем лето, зима, весна
и осень – слились в одно,
в нем скучно, темно и зябко,
как будто в немом кино,
из тех, что любила прабабка,
он похож на нервнобольного, -
жалок, а больше - смешон,
что в нем такого плохого?
да просто - нехорошо!
и девочка за окном
безмолвно хранит унылость,
но если бы вдруг взмолилась,
то вышло бы не смешно:
"о господи, не пойму,
скажи, для чего я здесь,
о, господи, почему?
о, господи, это жесть!"
но тих заоконный бог,
а, может, он говорит с ней,
в своем диковатом ритме
дождя барабанных строк:
этот мир не страшен, ни страшен -
не раскрашен он, не раскрашен,
акварелью, песком, гуашью
можно даже обычной сажей
натворить тут таких пейзажей
и сюжетов, только держись...
почему ей никто не скажет,
что именно в этом – жизнь?
почему ей никто не скажет
этот мир без нее не важен,
будь он хоть миллиардным Китаем,
без нее он необитаем,
без нее он не населен...
и мальчишка из пятой, кстати,
ни в кого еще не влюблен.