Бабушка, бедно одетая в синее,
примусом Примы своей керосинит,
сидя у печки - а, может, на лавочке,
время от времени тычет булавочки
в ткань разговора теней с переходами
личностей в звуки, из одури - в одуми.
Пухлый щенок забегает в захвостие.
Дробится мир на-но части-пречастия.
Солнца остатки лучистые трости
веером не преграждают ненастьям.
Девочка-соня под вишней, с улыбкой
счастлива сканью мгновения зыбкой.
Шмель заблудивший кругами жужжит.
Неб опрокинута чаша лежит.
Но, невзирая на громы, напастия -
дедушки шастают в поисках счастья.
Каждый сжимает карманную дулю,
юрк – и видали такого дедулю!
Мальчик–ушастик на тоненьких ножках
рыжую кошку несёт осторожно
в дом на окраине. Крупкой творожной
сыплют свинцовые мрачные тучи,
ветер включает завивы могучие,
ветви деревьев
хлопают в ладушки.
Выцвело все, даже краешки радужки!
В теплых платках
и окошках
и дверях
прячутся, прячутся, прячутся
бабушки...