Каждый – здесь на своем клочке земли, в своей кожуре, в своём поту, но во всеобщей пыли.
Поэтому аура этих существ напоминает улитку: раковина, из неё высовываются радужные усики-нитки. Мгновенно сворачивается в мяч, если ощупываемый предмет холоден или горяч.
Душу они берегут для загробной жизни, она созревает на ветке тела, как экзотический плод. Нередко сгнивает.
Дух безмятежен, приветлив, над поверхностью вод не летает – использует плот. Изредка эти же воды пьёт.
Мой голос они почти что не слышат, но впитывают сквозь кожу. Вначале я нескольких сильно поранил смыслом, теперь же стал осторожен.
Они суеверны, горько корят небеса за любую превратность.
Все их контакты с Небом, похоже, прервались.