Бубенец
Ч. 2
Гл.I
В которой оказывается, что все только теперь и начинается
Опять сидят, моргают лупоглазо,
историй ждут правдивых от меня.
Я между тем не обманул и раза,
фантазию безудержно гоня.
Я в прошлый раз итог подвел умело,
интригу лихо до конца расплел,
из вас кого-то все-таки задело –
что дальше? И он вас сюда привел.
Волнуют же кого-то непонятки,
чем дальше жило Васино село,
и гатью, что от бубенца Васятки,
какие туда беды принесло?
Бросая камни, баламутишь воду,
от них круги исходят по воде,
И очень может Господу в угоду,
приводит колыхание к беде.
Пути Господни неисповедимы,
их ход нам не дано предвосхитить
и, дабы беды не были будимы,
не надо воду в омуте мутить.
Но это не дано понять Васятке,
он с бубенцом за правду порадел
и напускал в особом беспорядке
кругов, а так же, мути по воде.
Короче, жили раньше, не тужили,
и дальше продолжали бы дремать.
Ну чем селяне это заслужили?
На кой же черт свалилась эта гать?!
Тонка, как ручейком в истоках Волга,
как из тропы успели накатать,
и времени-то ждать пришлось не долго,
дорогой торной стала наша гать!
И потекли уже по той дороге
товаров множество, в конце концов,
образовалась ярмарка в итоге -
на вроде биржи стала для купцов.
А почему? Как будто непонятно,
да климат что ли там особый стал,
но торг всегда здесь велся аккуратно,
никто здесь никого не обсчитал.
Здесь жульничества не было в помине,
дела всегда велись на чистоту.
Нечестный попадет какой, так сгинет,
и прочие обходят за версту.
Виной такого страшного порядка,
другой причины мне не отыскать,
конечно, с бубенцом своим Васятка,
ведь купчий люд чуть что, к нему бежать.
А Вася только имя переспросит
и шевельнет легонько бубенец –
укравшего тут недержанье косит,
а кто соврал изчешется в конец.
А поговорку, что «не грянуть грому…»
в народе переделали, кажись.
Теперь она звучала по-другому –
«Коль бубенец не брякнул – не чешись».
Ну, коль к селу наладилась дорога
и оживились если в нем торги,
то до беды уже совсем немного,
сама придет, за нею не беги.
Однажды в их село, вот из болота,
коль в нем сидишь так лучше не вылазь,
заехал, возвращавшийся с охоты,
в то время правивший над ними князь.
Куда его нелегкая носила,
под локоть черт его какой поддал,
иль навела его нечиста сила,
но он в село дорогу увидал.
И оценил: – Широкая дорога!
Названье на табличке прочитал:
«Заехать, осмотреться, что ль немного?
Что там за Заболотье? Не слыхал».
К тому же тут и повод появился,
князь нанести визит резон нашел –
любимый шут намедни отравился,
в профнепригодность полную пришел.
Не до смерти, но было не до шуток –
не мог никак он слабость превозмочь.
Походный лекарь, бестолковый жутко,
неделю как не мог ему помочь.
И князь решил: «Чего б не попытаться?
Ведь, если хорошенько покопать,
в любой деревне, очень может статься,
смешного дурня можно отыскать».
- Благая весть пришла на Заболотье! –
глашатаи, разбрызгивая грязь,
кричали, словно воронье в полете,
- С визитом к вам пожаловал ваш князь!
Вот не было беды, как и визитов.
Зачем дорогу к тракту пролагать?!
И Заболотье всякий раз транзитом
теперь начальство будет доставать?!
Глашатаи на площадь всех созвали:
- Пред князя очи старосту подать!
А старостой был кто? Все угадали –
умнее Фрола было не сыскать.
«Скажи, любезный, - князь тут обратился,
- нельзя ли дурня на селе сыскать,
который бы шутом ко мне сгодился,
чтоб шутками меня мог развлекать.
Который тут у вас побестолковей?
Чтоб ценных рук на поле не терять.
И вид чтоб был лихой, и победовей,
да на гармошке, чтоб умел играть».
У Фрола аж дыханье защемило –
судьбы подарок, радость не сдержать!
Когда б такое счастье подвалило?!
Но виду он старался не казать.
Потом вздохнув, как будто бы слезинку
смахнул из плутоватых своих глаз:
"Ой брата не могу отдать - кровинку,
затейник самый первый среди нас.
А коли заиграет на гармошке
все девки соберутся сразу здесь..."
И зарыдал, уже не понарошку,
а князь велел: -Сюда его привесть!
Тут всей толпой Васятку подхватили,
как Вася ни противился судьбе,
и князю прямо под ноги свалили:
- Вот, на-ка, князь, готовый шут тебе!
На Васю князь чуть бросил взгляд суровый,
не умаляя головы наклон.
И оценил: "Лихой и бестолковый.
чем черт не шутит? Почему б не он?"
Сказал лишь слугам: - Упакуйте, братцы!
И Васю в ящик начали пихать,
не дав с роднею, даже, попрощаться,
портянкой на прощанье помахать.
И долго будет пыль потом клубиться,
на головы селянам оседать,
Фрол будет мелким крестиком креститься
и слезы счастья тихо утирать.
Васятку как игрушку закидали
Между камзолов, ношенных сапог,
Ну как же, не сажать же с господами,
Чтоб воздух не испортил не дай Бог!
И вот уже лихая колесница
Василия судьбе навстречу мчит.
В котомке смрадной, наш герой томится,
А что там будет, ясно как в ночи.
Как ни крути, а все уже случилось -
Судьба крутнула жизни колесо,
И Вася, уповав на Божью милость,
Заснул, прикрыв от запахов лицо.
Покуда Вася мчится в град престольный
С портянкой на лице и в багаже,
Расходимся, рассказано довольно…
Да и к тому ж смеркается уже.
Она же, сказка будет долго длиться,
А вам уже пора и почивать,
До завтра. Что таки смурные лица?
Придете завтра, расскажу опять!
Гл.II
Обстановка в столице
Ну, все собрались здесь? Без опозданья?
Два раза я не буду повторять.
Я думаю, у всех вас нет желанья
Выслушивать одно и то ж, опять.
Так вот, пока вы ночью отдыхали,
Да день еще в заботах провели,
Наш Вася и вздремнуть успел, едва ли,
Как лошади домчались по пыли.
Забегала тут челядь – суматоха,
Как улей загудел тревожно двор…
А я считаю было бы неплохо
Сейчас другой затеять разговор.
Считаю я, что вам необходимо
Уклад и строй царивший обсказать,
Чтобы потом, что там происходило
С Васяткой можно было понимать.
А жизнь в столице протекала сложно -
Европе чтобы как-то угождать
В монархии жить стало невозможно
И нужно было что-нибудь менять.
В Европе всяки разны бундестаги,
Парламенты и сеймы, а монарх
Там правит минимально - на бумаге,
С большим ограничением в правах!
Все это вольнодумство, да и смута
И лучше б было б удержать прогресс,
Но к нам Европа лезла почему-то,
Имела видно в этом интерес.
Уже заслали даже к нам посольства,
И начался купеческий азарт,
Но высказали всё же недовольство:
«В политике у Вас не тот стандарт!»
Обрядом старым жили, не тужили
Чего варягам надобно ещё?
Те все по полкам ровно разложили:
«Должно всё соответствовать ISO!
Тут нету демократии и близко,
Дела у нас так не пойдут на лад!
Ведь в Вашей экономике российской
Махровый крепостнический уклад!»
Был князь великий экспериментатор,
Хоть самодур, но все же либерал…
Монарх в душе, стал тотчас демократом
И думу он боярскую собрал.
Не чтоб Европе там какой в угоду,
Но все приличья дабы соблюдать,
Не токмо стал отцом… слугой народа –
Себя на должность начал избирать.
Да что себя, все должности свободны!
Любой стать первым мог бы пожелать
И, если столь народу то угодно,
Свою кандидатуру выдвигать!
Что началось, по городам и весям -
Броженье и поднялся страшный гул.
Как будто бы в народ вселились бесы!
Начался демократии разгул!
У нас ведь как? Мы златой середины,
Кнута коль регулярно не давать,
Не знаем, в этом все почти повинны,
Правитель это должен понимать.
По молодости князь наш воеводил –
Навел порядок, это не отнять
И прекратил брожения в народе
И жизнь спокойно потекла опять.
Европе сделал реверанс изящный:
- Кондовостью нас неча попрекать,
У нас тут плюрализм есть настоящий
И демократия, ядрена мать!
Бюджет зазря не тратить чтоб кромешно
По десять раз чтоб не перебирать
Назначил: - Есть Никола зимний, вешний,
Вот в эти дни всем и голосовать!
А сам он из-за обстоятельств разных
Был на посту, без всяких перемен,
Понятно всё и дураку прекрасно –
Кого поставишь князю-то взамен?
Другой такой в державе есть? Едва ли!
К тому ж во всем умел он успевать
И «Красным Солнышком» его прозвали
И стали за него голосовать.
Нет, для приличья кто-то выставлялся
Купец, какой, боярин, краснобай,
Но «Солнце» на плаву все оставался –
Все будет он, хоть как ты выбирай!
Пришлось ему, однако, для приличья
Свой пост на срок недолгий уступить.
Купчишку подобрал посимпатичней
Сам из-за трона стал руководить.
И это было правильным решеньем
За троном в оба глаза надо бдеть–
Чуть зазевался и в одно мгновенье
Из князя в грязи можно пролететь!
Купчишка оказался дельный малый -
На троне время даром не терял.
Не ляпал, что куда и как попало
И «Красну Солнцу» сильно доверял.
Тут близился как раз Никола вешний,
А значит время снова выбирать,
Народ учить все начали поспешно:
- Кто нужен, за кого голосовать?
И.О. теперь полкняжества облазил,
В электорат программу разносил.
Пришел черед опять вернуться князю,
Он отдохнул, был свеж и полон сил!
Для верности набрали супостатов,
Чтоб для Европы видимость являть,
Из монархистов и из демократов
Чтоб все слои народа представлять.
Короче все расставлены фигуры,
Пора уже и занавес задрать,
И без вступления и увертюры
Комедию по нотам разыграть.
Я заболтался, кажется с излишком,
Но всё ж для ясности хочу сказать –
В шуты Васятку прихватил купчишка,
Изволивший за князя восседать.
Васятки участь, скажем, незавидна
Чтоб при дворе вот так в шуты попасть,
Как кур в ощип, ведь это очевидно!
Кого смешить, когда меняют власть?!
Но этого герой пока не знает,
Зажатый среди грязных сюртуков,
Рулады носом громко выдувает,
Принюхавшись к парам от башмаков,
На задний двор тут выгнали карету,
Лошадок в стойло стали загонять,
Но отвлеклись все на коробку эту –
Втроем прислуге было не поднять!
О шутках князя было всем известно!
Из ящика сопение и рык…
Всем стало малость страшно, если честно,
Хоть люд служивый ко всему привык.
А вдруг хозяин, в нос ему напасти,
Медведя шутки ради затолкал?
Открой его, так разорвет на части…
Ну дудки, барин, не на тех напал!
Все чем могли тотчас вооружились –
Сгодились кочерга и медный таз,
Толпою плотной вкруг коробки сбились:
Ну, братцы, открываем, на счет РАЗ!
И вот картина Репина «Не ждали!»
Васек со страху тоже чуть живой,
Помыслив что разбойники напали,
Сам вышибает крышку головой!
И он предстал во всей красе – громадный,
С нечесаной кудлатой головой,
С приклеенной к лицу портянкой смрадной,
Перемежая с матом зверский вой!
Со страху все в лице переменились
И резво все отпрянули назад.
Так резво, что все навзничь повалились:
- Нечиста сила! Чур меня! Свят, свят!
Таких переполохов княжий терем
Не видывал похоже отродясь.
Князь ржал до ночи, словно сивый мерин,
Аж страшно стало:
– Не помёр бы князь!
Что ж шутка удалась толпа, коль сдуру,
Сметала все буквально на пути.
Злату посуду, бронзову фигуру
Потом не удалось уже найти!
Фигура что, людей позатоптали –
Сломали рук и ребер сколь, Бог весть?!
Без синяков кто обошлись едва ли,
А выбитых зубов не перечесть!
Не обошлось без жертв – в подвале где-то
Труп хладный виночерпия смердел.
Подумал сдуру:
- Не конец ли света?!
И за вино изрядно порадел!
Хозяин, разъярившись очевидно,
Провел реанимацию тотчас,
И батогами около овина
Кодировал его в который раз!
Зарекомендовал себя Василий,
Как шут теперь имел большой успех,
Теперь любая шутка без усилий
Среди придворных вызывала смех.
Теперь он мог, как будто понарошку
По заду даму хлопнуть, иль помять
Иль голосом дурным да под гармошку
Частушки с матюгами заиграть.
Теперь уже не будем зря гуторить,
чего бы только Вася ни схохмил,
Что значит себя сразу пропиарить,
Заранее хозяину он мил!
А мы его оставим на сегодня
И разойдемся тихо тот же час
Уж дело к ночи, и не к Новогодней…
Родители, чай, обыскались вас?
А к вечеру на завтра собирайтесь
Опять ко мне сюда на сеновал.
Я расскажу, уж вы не сомневайтесь,
О том, как наш Василий воевал.
Гл. III
В которой оказывается, что неприятности и здесь будут!
День пролетел, ужо, и свечерело
В составе полном вы опять, кажись?
И вам теперь опять до Васи дело.
Чего вам эти сказки так дались?
Ну ладо, ладно. Обещал – расскажем.
Сам виноват, коль сказывать начал,
Когда бы не додумался до блажи
Про Васю рассказать, когда б молчал.
Страх интересно самому, не скрою
О злоключеньях Васи вспоминать.
Так где теперь оставили героя?
Куда у нас он врюхался опять?
Да вспомнил, было вроде все в порядке –
Шутом при ВРИО умудрился стать.
Да только есть проблемы у Васятки –
С Николой вешним князь пришел опять.
Сначала шло, как прежде все катило
И не менялось вроде ничего,
Но князю было старое все мило
И старый шут добрался до него.
Виновен, не поставил вас известность –
Спровадил ВРИО старого шута
(Раз Вася стал шутом его заместо)
Прям на конюшню:
- Прыть уже не та.
Тот недоволен: - Стой у коновязи,
Коль скоро ты остался не у дел?!
Иное дело было возле князя -
Одет нарядно, кушал что хотел!
Проста работа, от навоза чистить,
Простор для дум огромный может дать.
Он как изжить Васятку смог замыслить:
- Ну, погоди же, поквитаюсь, тать!
К тому ж он для насмешек стал мишенью-
Его Васек случайно напугал,
Когда по князеву по наущенью
В медвежьей шкуре на него напал.
Наш князь имел подлючую натуру
И вечером изволив заскучать,
Велел на Васю он медвежью шкуру
Надеть и постромками завязать.
Идея на поверхности лежала,
Когда наш Вася ко двору попал
(Вы помните, ну с самого начала?),
Он всех медвежьим рыком напугал.
Вот князь его с медвежьей мордой страшной
Во двор послал, чтоб челядь попугать,
Чтобы встряхнуть весь свой народ домашний.
Изволил сам с крыльца он наблюдать.
А старый Карл, забыл сказать, так звали
Шута, что на конюшню сослан был,
Пошел на шум он, разобрав едва ли,
Что происходит, стоя средь кобыл.
Не искренне носилась челядь, плохо.
- Шалишь, два раза медведём пугать.
Карл драматизм добавил в суматоху,
Нос высунул, князь тотчас крикнул:
- Взять!
Ну да, довольно глупая затея -
Медвежьим рыком мелкого бодрить.
Князь навзничь пал, увидев, как потея
Штанами, шут явил былую прыть.
Метнулся по двору, как ловчий сокол,
Вокруг себя разбрызгивая грязь,
Через ворота он махнул высОко
И скрылся, только ржал, опять же князь.
Васек пред Карлом извинялся долго,
Раскаивался он что было сил,
Но я замечу сразу, для итога,
Что Карл опять обиду затаил.
Кто ждать умеет, тот свое получит,
Удача ему выпадет не вот,
но он дождется, и счастливый случай
наградой неожиданной придет!
Ждать случай не заставил себя, вскоре,
Позавтракав однажды плотно, всласть
Решил пройтись немного в коридоре,
Чтоб геморрой свой выгулять наш князь.
И шут ему попался ненароком.
Из-под хвостов заезженных кобыл,
Не отрываясь, прямо в оба ока,
Настойчиво за князем он следил.
И завязалась промеж них беседа,
Когда увидел Карла он в упор:
«Какая встреча, да после обеда!
Не зря зашел я в этот коридор!
А ты у нас, Карлуша, как и прежде –
Все так же юморишь и полон сил.
Уж ты прости ту шутку, по-медвежьи
Что напугал… Но ты брат отмочил!»
- Любезный князь, - сломался шут в поклоне,
- рад угодить, и то мне поделом,
Тебя смешить, да только вижу ноне
Ты очень сильно помрачнел челом?
- Скажи скорей кака-така кручина
Твой омрачила лик сегодня князь?
- Да есть, Карлуш, серьезная причина –
Война! Уж скоро год, как началась!
«Я слышал, захватили сарацины,
А может турки полуостров Дрань.
Конечно, нет серьезнее причины
Чтоб не спалось тебе в такую рань.
Наплюй. Вот беспокойство! Чего ради?!
Земли там, будто ежик наследил…
Да-тю!..» Князь топнул ножкою: «Ни пяди!
Моей земли врагу не отдадим!
Ты Карл не понял важности момента –
Дашь слабину, растащат все за раз!
Врагу не предоставим прецедента.
Мы били, бьем и будем бить зараз!»
- За это, князь, тебя и уважают!
Мы за тобой стеной и стар, и мал!
А люди что? Нам бабы нарожают,
Дешевейший расходный матерьял!
- Что ж, подеремся, нам лишь был бы повод!
Опять заем в Европе можно взять.
Осталось беспокойство тут одно вот -
Как дух нам боевой в войсках поднять?!
- Ну, вот он, миг желанный, - сердце сжалось,
Чуть-чуть родимчик Карла не хватил –
Спровадить Васю дел осталось малость!
Карл засопел – держался что есть сил!
Стал голос вкрадчив, слышно еле-еле,
Как будто он совсем не при делах:
«Вот если бы отправить мы сумели
Артистов группу выступать в войсках?
Послали бы певцов и скоморохов,
Факиров всяких, девок посправней,
Шута, к примеру, было бы неплохо…
Поддержка будет армии твоей!»
- Кого ж послать?
- Да хоть Васятку, скажем!
- Твоя тут правда, хватит дурковать
Мне надоел он с деревенской блажью,
задаром мнет казенную кровать!
Cказал я ране - Вася то и дело
Боярынь и служанок лапал всех,
Вот князю это все и надоело,
У женщин, правда, вызывало смех.
Оно же, как шуткуй, но знай и меру,
Да и объект для шуток выбирай,
Дурацкие хоть, соблюдай манеры
И четко знай, когда у шутки край!
Но этого не ведал наш Васятка,
Мужского полу он врагов нажил –
Щипал и мял всех баб он без порядка
По заду раз княгиню приложил!..
Князь затаил, не то чтобы обиду,
Оскомина на шутки завелась,
Он не показывать старался виду,
Но случай ждал – использовать, чтоб власть.
И был еще момент меж энтим делом –
От Васи, он же парень хоть куда
(Был чист лицом, а также крепок телом)
Дворовы девки млели иногда.
А он на этих девок ноль вниманья –
Ни кож, ни рож и тощее бедро!
Ну, нет в них бабьего очарованья –
В базарный день, таких за рупь ведро!
И тут одно не понял наш Васятка,
Что баб не для отчета надо мять,
А нужно, ну хотя бы для порядка,
Какие-то хоть чувства к ним являть.
Любовь – начинка ящика Пандоры!
Кто раз любил тот сразу же поймет.
Пройдет любовь - повянут помидоры,
а ненависть, та долго не умрет!
И в шашнях с Васей потерпев фиаско
Они на Васю понесли поклеп:
- Пенек пеньком, да он угрюмей баска,
И приставуч – хоть по лбу бей, хоть в лоб!
Задумчив князь, стоит, и ус свой крутит:
- «…Ком аля герр», там чёт или не чёт.
А ну как сгинет там, чем черт не шутит?
Коль выживет, явим ему почёт!
Да в кон Карлуша предложил идею!
И князь не видел лучшего пути,
Как за победу вроде бы радея,
Все острые углы им обойти.
Опять судьба над Васей поглумилась –
Не ко двору стал Вася при дворе
И долго над дорогой пыль клубилась,
Когда на фронт он отбыл по заре.
Певцов, факиров, равно скоморохов
И девок справных тоже не нашлось –
Кто занят был, кому-то стало плохо,
Поехать в одиночестве пришлось.
Но это если не считать возницы,
Которому наш Карл дал золотой,
Чтоб он, везя Васятку из столицы
Придумал способ уморить простой.
Но забежав вперед, скажу вам сразу –
Из этого не вышло ничего,
В пути возница подхватил заразу,
Весь слег в прыщах, и Бог прибрал его!
И как бы дальше ни было, но скоро,
Каких-нибудь там месяцев за пять,
Прибыл на полуостров Вася. Споро
Он стал перед войсками выступать.
А мне по ходу вам заметить надо,
С тех пор пошла традиция така -
Поддержки группы, и агитбригады,
Народ потешный посылать в войска.
С тех пор пошло, что там не говорите,
Отсель по белу свету разнесли
Одну из положительных традиций,
Рожденную у нас же на Руси.
Солдат в окопе, а ему бы надо
Где песню спеть, стишок ли рассказать,
Увидеть девку справную – отрада.
Не все одни команды ать-два, ать!..
На этом все, мы засиделись нынче.
Вы завтра приходите и опять,
Вечёр вам расскажу я как обычно,
Как там пришлось Васятке воевать.
У вас силенки, вижу я, иссякли
В напряге ждать – когда же, наконец
И где, и как тихонечко он брякнет
Давно забытый нами бубенец.
А вы уже, наверное, решили:
- Совсем мозгов лишился наш Пахом,
И все забыл... Он брякнет: - Тили-тили…
Но это все потом, потом, потом…
Гл. IV
В которой Вася победил армию
Ну, вот и снова встреча. Добрый вечер.
И я освободился тут как раз.
А вам не надоели наши встречи?
Не надоел занудный мой рассказ?
Конечно, получается занудно
Вникать вам в политический расклад,
Но без него, мне кажется подспудно,
Вам не понять дальнейших эскапад!
В руках держал я старую бумагу,
Полуистлевший свиточек сухой,
В которой все про Васину отвагу
Рассказано и подвиг был какой.
Заляпанный рулон смердел довольно!
Настолько сильно, что терпеть нет сил
И даже, замочив в воде из Кёльна*,
Князь запах еле-еле выносил!
Потом поймете, почему воняет,
И чем воняет, отчего и как…
Насколько мне склероз не изменяет,
Там начинался текст примерно так:
« Светлейший князь, целую Ваши руки
И сапоги, и землю где ступал.
Я шлю письмо Вам это не со скуки –
Час испытанья для меня настал.
Но по порядку: мудрое решенье –
Послать шута, солдат чтоб поддержать.
И оный прибыл к нам в расположенье
Назад тому дней шесть… а может пять?..
Он сразу же с заливистой гармошкой
Частушки с матюгами зарядил!
Страданья выводил не понарошку –
Все ноты очень громко выводил!
Ну, пел и пел. И черт бы с ним, пожалуй.
А то я мата раньше не слыхал.
Нас так и развлекал бы этот малый,
Когда бы к котелку он не попал.
Ваш шут к столовой был приписан нашей.
И я бы до сих пор не знал беды,
Когда б ни угостили его кашей,
Что выдали солдатам для еды.
Он видно парень ко всему привычный
И умудрился вид не показать,
Как пожевал он корм сей необычный
Совсем чуть-чуть, лишь вспомнив чью-то мать.
Всех командиров вспомнил поименно
И интендантов, что без меры прут.
И заявил, что надо непременно
Сей кашей их кормить. Пускай, мол, жрут!
Когда же он дошел до лазарета,
То помутился в разуме совсем
И супостатов начал клясть при этом,
А им уже досталось сразу всем.
Солдатам, равно как и генералам
На всех епитимью* успел раздать.
Проклятий слал на головы не мало
Всех ворогов, число которым рать!
Ведь он увидел раны и увечья,
Такое дело всякого проймет.
Вся грязь и кровь – страданья человечьи,
Которые война с собой несет.
Он рвет в разгаре этого порыва
Какой-то колоколец на груди
Стал им звенеть да и блажить надрывно
Совсем уж начал как шаман чудить.
Вот не было у нас еще печали,
Ведь тут война, князь должен понимать!
Ведь надо ж, бесноватого прислали!
И как его прикажешь унимать?
Он возбудился, c каждым так случится
От виденного может на войне.
Тут начал синим небосвод светиться,
И гром шарахать где-то в стороне!
Ещё что странно, сколько бы зарница
Не вспыхивала, ни гремел бы гром
Не суждено дождю было пролиться
На тот момент… и не было потом!
Да и с чего? Сплошное удивленье –
Ни облачка! А писарь наш потом
Занес в анналы странное явленье,
Как «в чистом небе зря гремевший гром».
А шут Ваш почудил и порезвился,
Все кулачищем ворогу грозил.
А после спать нежданно завалился –
Устал, похоже, выбился из сил.
И для чего концерт, скажи на милость?
Подумал я: - Чего он зря орет?
Ведь ничего же больше не случилось…
Но поспешил я заглянуть вперед.
Диск солнца только начал восхожденье,
И лишь едва посеребрил ковыль,
У супостата началось движенье
И над рокадой заклубилась пыль.
Когда же пыль приблизилась и скоро
Чуть улеглась, то стали нам видны
Едва живые два парламентера –
Пришли к нам с супротивной стороны.
Врагу, как стало ясно, не до жира,
В глазах пришедших смертная тоска.
Теперь они просили только мира
И время, чтобы вывести войска.
Я оказал тогда такую милость-
Велел, чтоб ворог с миром отступал,
И сам сколь процедура эта длилась,
Через трубу подзорну наблюдал.
Довольно удручающа картина,
Когда пошла орава эта вспять!
Об этом даже вспоминать противно,
Не то что на бумагу излагать!
Был изможден их вид, в глазах усталость,
Видать прошло желанье воевать?!
А офицеры по кустам метались –
Портки не успевая одевать!
С оружием солдаты распрощались,
чтоб рук своих ничем не занимать –
они же непрерывно все чесались
процесс им этот было не прервать!
Была победа нашей, без сомненья –
Вонял противник, аж на три версты,
Чесались хором все до исступленья,
Шум перекрыв, бурчали животы!
Враг побежденный скрылся за три моря,
Те, кто отстали, чешутся в кустах,
Но все-таки и нас постигло горе –
Сражен был офицерский наш состав.
Все как один как будто что-то съели,
Не избежал сей участи я сам -
Все старшие чины в клозеты сели,
Пониже разбежались по кустам!
Диагноз пьяный фельдшер ставит точный,
Наставив на анализы лорнет:
«Се от победы есть эффект побочный.
Средств излеченья у науки нет!»
Клистир ходячий, вот уж успокоил
Не в силах я и голову поднять,
Страдают старослужащие кои –
От чеса рук не в силах оторвать!
Казалось, отступил враг, ну и Бог с ним,
Война теперь закончена без бед!..
И вот вам от победы отголоски,
Такой вот неожиданный эффект!
Шушукались меж тем мои солдаты,
Решили так, не знаю почему:
«Во всем виновен шут Ваш бесноватый,
Ведь он на стан врагов наслал чуму!»
Со сплетниками, равно с болтунами,
Я разобрался - их нещадно бил!
Но, князь, скажи мне, только между нами,
В том может мудрый замысел твой был?!
Я не хочу быть любопытным слишком,
Но все же, княже, ты меня прости,
Не разумею скудным я умишком,
Как при раскладе сем себя вести?
Скажи мне честно, прямо, без обмана,
Прошу нижайше и поклоны бью –
Кой черт, ты нам прислал сюда шамана,
На верную погибель на мою?!
Война, она ведь следствие процесса,
Которому не надобно мешать.
Влез клоун, как медведь, без политеса,
Дела международные решать!
Конечно, пусть звучит весьма жестоко –
Приносит жертвы чертова война,
Но завершать ее нельзя до срока –
Кому война, кому-то мать родна!
К тому же потерпели мы фиаско
В глазах общественности мировой,
Про нас теперь рассказывают сказки –
Чуму мы сеем на передовой!
Теперь не будет прежних отношений
В дублонах займов больше не дадут
И это результат телодвижений,
Которые выделывал твой шут!
Излил я, князь, перед тобою душу,
В словах моих одна лишь прямота,
Но дурака я твоего не сдюжу…
Ну, забери ты чертова шута!»
А от себя добавлю я по ходу,
Что мор, зараза и дурна еда
Губили многочисленно народу
Во время войн везде и завсегда!
Издревле знали, хвори есть заразны!
И супостаты с обоИх сторон
Подкидывали вещи всяки-разны
Из-под больных, чтоб нанести урон!
Я правду говорю совсем не бредни,
Отвар соломки маковой не пил,
Сосед историк мне сказал намедни –
Такое шло еще от Фермопил!
Тогда погибло сотни три спартанцев,
Их слава непомерно высока,
Но превратила в сборище засранцев
Холера победителей войска.
Но нас в Европе сроду не любили,
На Русь взвалили тяжкий гнет вины
И зачинателями объявили
бактериологической войны!
Хочу ещё заметить в заключенье,
Какой-то там вояка- генерал
Всем выдал бубенца предназначенье
И сидя на горшке все разгадал!
Он тертый был калач, как не крутите,
Хоть от болезни и сидел без сил,
Но цепь причинно-следственных событий
В уме себе легко всю объяснил!
Князь развернул вонючую бумагу,
Текст долго по слогам он разбирал
Про подвиг Васи, про его отвагу…
А за спиной прислушивался Карл.
- С Европой отношения прервутся,
Тихонько молвил он из-за спины.
- Пусть с Дракулой своим там разберутся!
Какое дело им до той войны?!
- Однако он опасен этот малый!-
Карл продолжает про свое гнусить.
- Башку ему срубить бы, для начала,
Чтоб бубенец не смог он свой носить!
- Ты, Карл, аполитично рассуждаешь.
Казни его, а он герой войны?!
Пред ним бледнеют (аль не понимаешь?)
Любые генеральские чины!
Но тень сомненья князя омрачила
Морщиной пролегла через чело:
«Чего там пишет этот простофиля
Про колоколец, страшное зело?
Вот допусти его до тела князя,
Что доброго привесит мне чуму?!
Нельзя с ним видится ни в коем разе!..
Заданье нужно выдумать ему!
Да что-нибудь серьезное такое…
Куда бы мне его теперь сбазлать?..
Чтоб нас подольше он не беспокоил…
Пусть Вася едет мир теперь спасать!»
И он, уже в душе без опасенья,
Велел на фронт депешу отослать
Чтоб Васе, генералу во спасенье,
Пред князя очи светлые предстать!
И вот уж над ухабами взлетая,
Дорог не знали ровных отродясь,
Несет Васька кибитка почтовая:
– Назад, в столицу вызывает князь!
Наш Вася во всю ширь души зевает,
Спокойствие души важней всего.
Судьбы грядущей не подозревает:
- Ведь жив пока? Жизнь значит ничего!
Пока он кочкам в такт, дремля, кивает,
Замечу, что бывает так порой,
Что первых лиц изрядно задевает
Национальный, так сказать, герой!
Не знаю ревность, зависть ли их гложет
Нам этого наверно не узнать.
Тот всякого тирана растревожит,
Кто войско поворачивает вспять!
Осталось нам лишь только попрощаться,
Конец и этой сказке, как не хнычь!
Но сказок много, нам ещё встречаться.
Засим все тот же ваш - Пахом Кузьмич!
15.06.2012.
* Вода из Кёльна – имеется в виду одеколон (О де Кельн)
* Епитимья – церковное наказание.