1. На пруду сидит Абай. Демократия, гудбай!
Не задалась посмертная судьба его,
казахской сына верного земли:
под памятник Абаю Кунанбаеву
таперича вон хипстеры легли.
А как гремел! От Пахачи до Кинешмы
лил знанья свет народам в их тюрьму.
Всем уровнем культуры нашим нынешним
мы, тащемта, обязаны ему.
Но - чу! Явилось племя раздолбаево,
светильник в коем разума угас,
где памятник Абаю Кунанбаеву,
под нашу дружбу заложить фугас.
Язвят акына мелочной обидою:
на постаменте пишут "Оккупай".
И краска-то какая ядовитая -
поди теперь её отколупай!
Хотят поссорить москвичей с казахами.
А это, извиняемся, статья.
Спасибо вон ОМОНу с автозаками,
а то бы вовсе не было житья.
Индейка-жизнь! Куда качнётся маятник?
Абай с надеждой на ментов глядит.
Его-то кто посадит? Он же памятник.
К тому же он и так давно сидит,
и видит он: восторжествует заново
готовность к обороне и труду,
и памятник Чокану Валиханову
поставят в Александровском саду!
Казахи, верьте! Мы - почти что братья!
У нас и вас - почти одна страна!
И на обломках нашей демократии
ещё напишут ваши имена!
2. Перечитывая Александра Моисеевича Городницкого.
Всё, что будет со мной, знаю я наперёд,
как стонать мне в объятиях жадных:
ведь на Чистых прудах нас ОМОН заберёт,
изолируя рукопожатных.
Для меня это будет не первый привод,
я давно со свободой в разлуке.
Слышь! Не тычь мне дубинкою в мягкий живот,
не выламывай тонкие руки!
Рассыпается град полицейских свистков,
и укрыться практически нечем:
щас нам будет отважный товарищ П изд есков
по асфальту размазывать печень(ц).
За оградой круги нарезает трамвай.
Не спасут нас из лап дармоедов
ни сидящий в начале бульвара Абай,
ни стоящий в конце Грибоедов.
Никуда не уйдут ни сума, ни тюрьма.
Дайте, дайте мятежному бури!
То ли горе моё - от большого ума,
то ли радость - от маленькой дури.
Всё, чем стал я на этой земле знаменит,
пресса выплеснет, как из ушата:
типа, я - оккупант, и госдепа наймит,
и рука у меня не пожата!
3.
Где среди парнасов бегают кобзоны,
где чубайс оранжевый, словно та морковь,
жил, не вылезая из комбинезона,
полисмен, не верящий в любовь.
Но однажды утром с площади Манежной,
с трудного дежурства возвращался он домой -
стройная фигурка с лентой белоснежной
помахала сломанной рукой.
В платье и балетках девушка стояла,
и сержант машину к ней направить поспешил,
в автозак закинул, и её назвал он
птичкой в клетке собственной души.
А однажды ночью в хипстера объятьях
юную бунтарку он на Чистых изловил,
и электрошоком начал убивать их:
бил и бил, пока не умертвил.
А когда рубаха вся от слёз намокла,
в наступившей гулкой утренней тиши
выстрелил в себя он, чтоб навек умолкла
птичка в клетке раненой души!
4. Автозак-американка
Пароль украли в моём фейсбуке,
когда ОМОН нам ебашил луки.
Ах, автозак мой, американка!
Прощай, Болото и Якиманка!
Я - гимназистка шестого класса,
а вы все - кремлядь, вы пидорасы.
Ах, автозак мой, обитый кожей!
Куда ты прёшься с нашистской рожей?
Продам планшетник и два айфона -
куплю текилы, куплю бурбона.
Ах, автозак мой, американка!
Зачем Кузьминки, раз есть Лубянка?
Сюда, мужчина! Давайте выпьем,
и нас посадят в один столыпин!
Ах, автозак мой, диван двухспальный!
Мы побеждаем! За нас Навальный!
Зачем нам Химки, зачем Перово,
когда мы доим свою корову?
Ах, автозак мой, американка!
За нас Ордынка! За нас Полянка!