Илья Метлин, артист БГТО и Б, Член СТД РФ
МИР ЖИВОЙ КУКЛЫ
Кукла играет определённую роль и на сцене и в нашей повседневной жизни. На вопрос – что такое кукла однозначно ответить не можем.
Поэтому смотрим в словаре. Определение понятию «кукла» в словаре Ожёгова тоже неоднозначное, но такой вариант ответа, как «фигура, управляемая кукловодами за ширмой», мы посчитали самым лучшим.
Ведь речь у нас с вами пойдёт о живой кукле.
Тему ожившей куклы мы находим в сказочном фольклоре любого народа – и русская Снегурочка–снежная девочка, и татарский Камыр - Батыр – Богатырь из теста, английский Пряничный Мальчик, лопарский Глиняный Парень- Глиняшка и т.д.
На страницах авторских произведений для детей оживают выструганные из полена Пиноккио Карло Коллоди и Буратино Алексея Толстого.
Оживает сшитый из лоскутьев и ваты мастером Трофимом Петрушка Маргариты Фадеевой, Анатолия Смирнова.
И Сипсик Эно Рауда.
Живыми становятся выкованный из железа Дровосек, а из мешка, набитого соломой – Страшила Мудрый из сказок про Страну Оз Фрэнка Баума или Изумрудный Город Александра Волкова…
Живая кукла – это сказка, но сказку делает былью развитие науки и техники. Минувший ХХ век, например, внёс свои такую новизну, как кино и телевизор, на экране которых куклы оживают на глазах у изумлённой публики. А наступивший XXI век явил собой компьютерные технологии, среди которых Интернет с его виртуальным общением. И тот, кто попал в её сети, иногда получает весьма интересные сообщения, которые пришли, например, по почте к автору этих строк.
I.ГРУСТНОЕ ПИСЬМО ОТ БАРБИ.
Проверяя электронную почту, мы получили анонимное письмо.
«От кого, интересно?»–думаем. Открыли его. Оказалось – от… куклы Барби. Думали – розыгрыш, коллеги по оперному театру балуются.
Но письмо оказалось серьёзным. Секретов у нас нет, вот оно.
« Я не знаю даже к кому обратиться с моей бедой. А беда моя в том, что я кукла, кукла, кукла…
Но это лишь одна половина беды.
Другая – я не театральная живая кукла. А кукла Барби. Такая вот красивая и такая злая.
А как не злиться, скажите на милость, если ты не можешь адекватно выразить чувства? Так выразить, чтобы они были понятны окружающим, а лучше – вызвали бы у них положительные эмоции!?
А как вызвать их, эти положительные эмоции? Мальчики мной не интересуются, интересуются только девочки, да и то самые - самые маленькие, детсадовского возраста.
А мне играть, а мне играть охота, и не просто играть, а играть в кукольном театре!
Но… для этого надо быть не просто куклой, а куклой- перчаточницей – а у меня есть ноги и руку в меня просунуть некуда…Надо быть куклой-тростевушкой, а у меня руки твёрдые и трости к ним не приделаешь… Надо быть куклой– марионеткой, однако ниточки к моим рукам и ногам тоже не привяжешь– некуда, да и покалечить меня, раскрасавицу– пара пустяков… Надо быть куклой - ростовушкой – но тут-то я ростом не вышла… Вот кукла –чёрнокабинетница – ею быть я ещё бы могла, но…
Я не рождена специально для театра, потому что мои производители– люди весьма недалёкие: производя меня, они не думали головой о том, что мне будет не место в кукольном театре– раз; что мальчикам (в отличии от девочек) со мной играть будет стыдно– два. А с театральными куклами мальчики играть, кстати, ох как любят!
Я такая красивая–волосики у меня пшеничненькие а глазки синенькие.
Но и злая – не люблю когда на меня смотрят, не люблю, когда меня трогают.
И не люблю, когда меня фотографируют…потому что если бы я была некрасивой, то на меня бы тогда вообще ноль бы внимания, ведь я же неинтересная.
Вот театральные куклы – другое дело. Они не всегда красивые, но всегда интересные.
К чему я всё это пишу? Да вот живёт рядом со мной одна – не кукла, естественно, живая девушка, «из костей и мяса», такая же как я, красивая – пшеничные длинные волосики и синенькие васильковые глазки.
И такая же злая, как я.
Ну я-то злая оттого, что…ну, я вам уже написала выше, почему…
А она-то что? Вот ей бы в театре надо работать – вон сколько в Уфе театров: и оперный, и русский драматический и башкирский драматический и театр кукол (увы, боль моя!) и татарский «Нур» и Молодёжный ТЮЗ имени Мустая Карима…– нет же!
Она только и умеет, что пить, кушать и противоположное питью-кушанью, пардон, делать…Я-то, бедняга, и того не могу, а кто-то мне даже завидует, а почему?
Я вот, например, завидую любому котёнку Ваське, который умеет в «Живую Шляпу» Носова играть. Мне бы также Живой Шляпой быть, как он. Но я мёртвая…
И оживить меня некому…
А она-то живая и нарочно себя, дурочка, умертвляет: ни карьеры, ни образования, ни семьи, живёт - жизнь свою прожигает и о чём думает – непонятно. Юноша вон талантливый мимо неё ходит, а она ему: уходи, не смотри на меня, не трогай меня, не фотографируй меня, я не люблю, когда меня смотрят-трогают-фотографируют посторонние мужчины. У самой на уме лишь «в казино каблуками топать, да козинакки с вином лопать» (как выразилась о ней одна актриса) – вот и все её развлечения. Знала бы она мои мучения – задумалась бы… «Не от мира сего»– говорят про неё.
Да я бы на её месте… А впрочем – все мы герои на чужом месте, а на своём – все мы беспомощные какие-то…
У производителей моих отмазка одна – куклы, мол, всякие должны быть. Но – извините меня!– не такие же куклы, которыми стыдятся играть мальчики. И не такие куклы, которые торчат себе на витринах киосков «Уфа - печать» и никто их не покупает!!!
Ростовые куклы – манекены на витрине магазинов – они хоть последние стили и моды одежды рекламируют для людей хотя бы, а я кто и что я делаю?
Просто изящная крошечная безызъянная красавица и не больше…
Была бы я куклой - перчаточницей, тростевушкой, марионеткой, ростовушкой или чёрнокабинетницей – весь мир бы меня полюбил; а я этого достойна – всё же как-никак красивая!
Но и злая.
Однако я злая, поймите меня, не от хорошей жизни, но от чувства маловостребованности или невостребованности вообще.
Я сейчас желаю одно – хочу, чтобы меня разломали и переделали в другую куклу, не в простую, а… нет, не золотую, а театральную – на марионетку или чернокабинетницу я бы вполне потянула, поскольку такие куклы на мой взгляд гармоничны тем, что у них есть и руки и ноги, а туловище изящное, в то время как перчаточницы и тростевушки, по- моему, производят впечатление инвалидок: у одной ног нет, а у другой руки палками подпёрты…
Я даже – верите, нет?– даже строчки эти написать не могу, спасибо доброму человеку- писателю, угадавшему и записавшему все мои мысли… Ну что меня ждёт в этой жизни? Ну, допустим, Дед-Мороз купит меня, положит себе в мешок, отнесёт по такому-то адресу в канун Нового года, подарит какой-нибудь девчушке, а что дальше-то? Поиграют мной, разломают да выбросят – вот и все дела.
А я не заслужила такого отношения! Я хочу служить искусству, я хочу быть таким достоянием культуры, ну хотя бы как русская матрёшка или японская кокэси.
Нэцке или как каргопольская или растяпинская игрушки– те не ходят, не разговаривают, но хотя бы ими любуются, ими иностранные туристы интересуются, о них солидные искусствоведы серьёзные научные труды пишут, их берегут, а меня вряд ли кто станет беречь…
Короче, я такая злая от этих мыслей, что хочу на всех кричать: уйдите от меня, я не люблю, когда меня трогают, я не люблю, когда на меня смотрят, я не люблю, когда меня фотографируют…
Хочу так кричать, да не могу ни рот открыть, ни глазами злобно сверкнуть…Счастливые театральные куклы: они всё могут это, да они и не одиноки– их люди специальные любят – умело ими руководят, заботу проявляют, каждый с ними себя отождествляет…
А я одна… Одна - одинёшенька. Да друг мой Кэн – от него «толку юк», как говорится, он от меня далеко не ушёл, мы с ним два сапога пара…
Но я верю, что перерожусь… Не помню, кто, Далай – Лама ведь, кажется, всё талдычил нам о перерождении? Вот я слышала, что в городе Уфе живёт какой-то добрый волшебник, вроде Гудвина или Оза – они Страшиле соломенному мозги сделали, а Железному Дровосеку сердце…ну, понятно, о чём говорю? Этого волшебника зовут Ах Мет Шин. Поговорите, пожалуйста, с ним, прошу Вас. Может он поможет как-то моему горю? Ну не хочу я быть игрушкой, я хочу быть живой актрисой в руках умного и доброго человека!
Мне уже до смерти надоела роль игрушки, с которой поиграют, а потом выбросят…
Ваша бедная и несчастная кукла Барби».
Это письмо очень заинтересовало автора этих строк, он невольно вспомнил своё детство…Тем более, что Барби упомянула в письме образы Железного Дровосека и соломенного Страшилу…
Со Страшилой Мудрым у автора этих строк есть свои забавные воспоминания из раннего детства: мы в садик не ходили и полностью жили книжным миром и, конечно же, телеэкраном, где в 1975 году прошёл показ нового (тогда!) многосерийного мультипликационного фильма «Волшебник Изумрудного Города».
Под впечатлением этого мультфильма автор, которому тогда было 3 года, стал просить: папа, сделай мне такого же Страшилу, как в телевизоре. Взяли белый мешок, набили его соломой, нарисовали на нём фломастером руки, ноги, глаза, нос, рот, уши, волосы– Страшила Мудрый получился хоть куда! Но - увы!- не ходит и не разговаривает, как тот, который на телеэкране, а мы – то думали с ним дружить, общаться…
«Папа, а почему он не говорит?»– спрашиваем.
«Ну, ты научи его говорить».
«А как?»
«Сам думай, ты же уже большой мальчик».
«Папа же шутит, как ты не понимаешь!– вмешалась папина сестра Наташа – Игрушки же не умеют разговаривать!»
«Как не умеют – а как же в телевизоре? Ну ладно, вот подрасту – уйду жить в телевизор, где куклы живые, ходят и разговаривают, не хочу жить здесь, где куклы не говорят!»
«Нет, не уйдёшь! Когда вырастешь, ты просто не поместишься такой большой в таком маленьком телевизоре!»
«Неправда! Хоттабыч тоже был большой, а сидел в маленьком сосуде!»
«Ну успокойся, успокойся– вмешалась мама– в сказке же одно, а в жизни другое».
«Ну, жизнь тогда неинтересная, если в ней всё не так как в сказке, я хочу, чтобы всё было как в сказке!»
«Хочется, перехочется»– усмехнулся Эрик.
Это детское разочарование нам скрасили тогда книги, а с ними и первые домашние шаги в добрый и красивый мир искусства. Живого искусства, в котором человеческий голос является незаменимым. У папы зарплата только на еду и одежду, а чтоб транзистор купить, детские передачи слушать – ну никак, а детские передачи папа просто обожал!
«Чем деньги тратить на какую-то ломающуюся ерунду, лучше ты у нас будешь вместо приёмника!»– рассудил однажды папа – ты буквы, я вижу, уже знаешь, так что будем учиться читать!»
И дело пошло.
Автор этих строк брал тогда книжку и читал папе вслух, пока тот копался в огороде.
Чтение давалось легко.
«Но только ты читай не как робот, а с выражением, так, как дяди читают сказки на пластинках»– настаивал папа.
Мы старались следовать этим указаниям папы как могли.
Фактически у нас получился этакий домашний «книжный театр».
«О, да ты у нас прямо на глазах взрослым дядькой становишься» – радовался папа. За такое чтение вслух от папы часто были какие - нибудь приятные презенты в виде книжки с картинками, пластинки со сказками, звукового журнала «Колобок», красок, пластилина, цветной бумаги, конструктора.
А в качестве особого поощрения – согласие обращаться к автору этих строк не по имени, а по псевдониму, которое он сам выбирал себе в честь, скажем, капитана Врунгеля А.Некрасова, бандита Рашпиля из «Приключений Васи Куролесова» Ю.Коваля или Расмуса – Бродяги А. Линдгрен.
Обращение к тебе по псевдониму, а не по имени служили стимулом для взрослого поведения – благодаря вышеуказанным псевдонимам ты перестал бояться волка в телевизоре, отучился чавкать за столом, стал держать правильно ложку и карандаш, подметать полы и самостоятельно одеваться – вот как позитивно воздействует иногда сказка на развитие ребёнка!
(Правда, членам семьи было грустно оттого, что автору этих строк придуманные им самим псевдонимы нравятся больше, чем имя, которое ему дали от рождения).
II. СОПРИКОСНОВЕНИЕ С ТЕАТРОМ КУКОЛ
Так за такими вот милыми забавами прошло время, наступил 1979 год… автору уже было 6,5 лет.
Однажды мама придя с работы сказала: мне дали на работе билеты и такого-то числа мая мы пойдём всей семьёй в кукольный театр…
Автор к этому времени уже окончательно ушёл в мир книжных сказочных фантазий и поэтому был даже ошарашен: как это в кукольный театр? Разве в жизни есть кукольный театр? Кукольный театр же бывает в сказке, например, в «Буратино»…
К шестилетнему возрасту в сознании уже возник чёткий делёж на всё, что говорят или пишут в книгах, на две категории: СКАЗКА и ЖИЗНЬ.
Например в сказках животные говорят по-человечьи, а в жизни– нет, за исключением птиц-пересмешников. В сказках есть чудеса и превращения, а в жизни нет.
В сказках игрушки умеют разговаривать, а в жизни нет…
Словом, в тот момент всё в голове перемешалось…
Меня, естественно, переубедили, и мы все вчетвером: я, мама, папа и Эрик поехали в кукольный театр.
Пришли, заходим в фойе и страшно стало. Боюсь директора кукольного театра, он же «злой и гадкий»!
(В то время в детском сознании директор кукольного театра ассоциировался с Карабасом - Барабасом). Вдруг он меня примет за Буратино и заберёт?
Мама в ответ: не говори глупостей, директор кукольного театра сидит у себя в кабинете и никуда не выходит.
Но автору этих строк всё равно страшно: а вдруг куклы во время спектакля примут меня за своего собрата-куклу, втащат на сцену–и тогда всё, хана, представление сорвётся–директор кукольного театра заберёт тебя– и поминай как звали… Мама всегда учила: бойся чужих дядей.
«Вечно ты всего боишься, как ты жить будешь!?»– обиделся Эрик.
И правда, бояться было нечего.
Пришедшие на кукольное представление зрители были в приподнятом настроении и никто ничего и никого не пугался.
Весёлый шум и гам слышался вокруг. «Кукольный театр – это храм, где игрушки умеют бегать играть и разговаривать» – говорил один папа своему сыну.
«Не-а! Кукольный театр – это место, где куклой с одинаковой охотой играют не только девочки, но и мальчики, и также – взрослые дяди и тёти!»– возражал ему сынок в ответ.
«Кукольный театр – это избыток чувств, которые могут побудить вас на добрые дела…– назидательно говорила двум детишкам одна мамаша.
«Кукольный театр – это кладезь всего доброго, мирового юмора»–восхищённо восклицала одна бабушка своему внуку, держа его крепко за руку. «Кукольный театр на сегодняшний день явление монументальное и синкретичное в мире искусства» – строго произносил благообразный очкастый профессор искусств, обращаясь к стоящей рядом с ним студентке, в руках которой были тетрадь и ручка…
«Кукольный театр – это игрушки, говорящие не в детских фантазиях, а наяву, благодаря действиям умных специально обученных людей» – уверяла одна молодая учительница своих воспитанников - первоклассников.
Я, тогда не очень вникая в эти высказывания, стоял погружённый в свой мир фантазий и громко размышлял сам с собой вслух так: «Кукольный театр – это, получается, место, где артисты – тряпичные куклы, которые, значит, как настоящие живые люди могут плакать и смеяться, есть и голодать, любить и ненавидеть, так что ли? Неужели это всё-таки бывает не только в сказке, но и в жизни?»
«Послушай-ка сюда, мальчик – раздался за спиной чей-то голос, и кто-то тронул меня за плечо – и запомни раз и навсегда: кукольный театр – это там, где артистами являются куклы, например «Золотой ключик», а театр кукол – это где живые артисты играют куклами. А здесь у нас – ТЕАТР КУКОЛ»…
Обернувшись, я увидел незнакомого дяденьку со смешливыми глазами. Этот голос принадлежал ему. Я вздрогнул от неожиданности, а дяденька погрозил пальцем, загадочно подмигнул, помахал рукой и – скрылся за дверью с надписью «Посторонним вход воспрещён».
Тем временем прозвенел третий звонок, все пошли в зрительный зал.
Зрители расселись по сиденьям, погас свет, открылся занавес, на сцене вспыхнул свет и спектакль начался: заиграла музыка, на широкую во всю сцену ширму с радостным весёлым лаем выбежал пёс Томи, и началось действие.
Пьеса называлась «Тайна Дома Утят».
В Доме Утят, содержательницей которого была утка тётушка Клотильда, стали пропадать воспитанники. Лис Лаврентий – сыщик с непорочной репутацией профессионала и честной личности, обещал взяться за расследование. По его версии – утят украл старый волк Фердинанд, так как в Доме Утят была обнаружена его красная шляпка – вещественное доказательство.
Однако вот неувязка – бедный волк был такой безобидный, что даже маленькие утята могли безнаказанно дразнить его «Красной Шапочкой», а сам Фердинанд, слыша как лопаются детские воздушные шары, начинал дрожать и кричать от страха, думая, что это стреляют из ружья…
К счастью, в это дело вмешался умный и дотошный пёсик Томи, корреспондент газеты «Юла». Взяв с собой улику – красную шапку, он её сперва постирал, после стирки та оказалась – жёлтая. Это уже было первым доказательством невиновности несчастного Волка Фердинанда. А дальнейшее расследование, которое провёл Томи, только подтвердило, что волк был не при чём, а настоящий виновник был – кто бы вы думали? Да сам Лис Лаврентий – сыщик с непорочной репутацией профессионала и честной личности!
Когда пьеса окончилась и на сцену выбежали кукловоды кланяться публике, автор разглядел среди них того дяденьку со смешливыми глазами, который сказал ему в фойе, чем отличается кукольный театр от театра кукол. Дяденька с любовью держал в руках куклу Лиса Лаврентия. И мы уже тогда подумали (и сейчас нас в этом никак не переубедишь): как же всё-таки это здорово – оживить куклу!
Прошли ещё годы, автор этих строк 15 лет проработал в хоре оперного театра, его приняли в Союз Театральных Деятелей. Вот там – то мы и встретились с тем дяденькой, у которого были смешливые глаза и который объяснял нам много лет тому назад в фойе– чем отличается кукольный театр от театра кукол…
А тогда ещё, когда мы 3 года спустя переехали на новую квартиру – я с удовольствием и не один раз бегал на все детские спектакли Башкирского Государственного Театра Кукол…
III. ДОКТОР КУКОЛЬНЫХ НАУК Ах Мет Шин И ЕГО МИР КУКОЛ.
После полученного нами сообщения, о котором говорилось выше, мы отложили все свои дела и отправились в кукольный театр, чтобы познакомиться с этим загадочным и таинственным Ах Мет Шином, про которого говорила в письме кукла Барби…
Приходим. По удостоверению Союза Театральных Деятелей пускают бесплатно. Открываем дверь с надписью «Посторонним вход воспрещён» и…идём знакомиться с самими куклами!
« Я кукла…кукла…кукла…хорошенькая красивая кукла, которую надо срочно ввести в сценический образ, чтобы я стала живою» – произносят развешенные на вешалках разные фигурки всем своим внешним, шикарно оформленным дизайном .
А их лица действительно напоминают кого-то из наших знакомых– то злющую смешную школьную училку, то придурковатого охранника –вахтёра из общежития, но напоминают нам о них с искромётным юмором, чтобы не напугать, а наоборот– рассмешить маленьких зрителей, так любящих кукольных артистов…
Итак, берём интервью непосредственно у самих кукол…
«Я– кукла перчаточная, так называемая «Бибабо». В мои руки и голову надо просунуть пальцы и шевелить ими– тогда я стану живая… Вот ног у меня только нет…»– сконфуженно говорит первая. Ей в наше время отведена роль– забавлять самых маленьких зрителей.
«Я – кукла тростевая – видите трости на моих руках? Если ими зашевелите – я заживу. Ноги у меня есть, но они только для дизайна и не более…» – более уверенным тоном говорит вторая – она задействована во многих постановках Театра Кукол.
«Я кукла-марионетка – у меня есть и голова и руки и ноги. А чтобы я стала живая, меня надо подергивать за ниточки–тогда у меня и ноги заходят и руки задвигаются и глаза будут двигаться, рот будет открываться и я буду даже по- настоящему говорить»– ещё бодрее заявляет третья. Но несмотря на огромные перспективы, марионетка применяется почему-то редко.
« Я – ростовая кукла. Я в рост человека, у меня и руки и ноги тоже все есть. А человек, чтобы оживить меня–должен войти в меня полностью – ноги свои он просовывает в мои, руки свои– в руки мои, голову свою–просовывает в голову мою, затем весь зашевелится, заговорит–и я тогда тоже живая: тоже сразу непременно зашевелюсь и заговорю» – солидным басом представляется четвёртая. У неё монументальные роли в постановках.
«А я – кукла – чёрнокабинетница. «По ниточке, по ниточке ходить я не желаю, Отныне я отныне я, отныне я живая» – эта песенка как раз про меня.
Это я – тот самый оживший Буратино, которого на глазах у изумлённой публики выстругал из полена Папа Карло.
Это я – та тряпичная кукла из царства тряпичного царя Формалая, которая как настоящий живой человек может плакать-смеяться, есть-голодать, любить – ненавидеть.
Всё это–я и оживить меня сложней всего: человеку надо надеть на себя и чёрную маску, чёрную водолазку, чёрное трико, чёрные перчатки, чтобы сперва самому стать человеком-невидимкой на затемнённой сцене–для того, чтобы меня оживить, это во-первых.
Во-вторых меня постоянно должен освещать прожектор. Чтобы было хорошо видно, как я, наподобие живого человека двигаю глазами, открываю рот и дрыгаю руками и ногами… Зато и выгляжу я живее всех живых…
Так что добро пожаловать, господа зрители, в моё общество живых кукол!»– дерзко произносит пятая.
Самая молодая из всех остальных, ей есть чем гордиться. Играя в пьесе «Буратино», кукла, поглядывая в зрительный зал рассмотрела там двух мальчиков лет десяти. Один спрашивает другого: как куклы эти двигаются? А тот ему злобно в ответ: псих, неужели ты не разглядел нескольких людей в чёрных костюмах на сцене, которые ею управляют, слепой?
В общем задачу свою – кукла – чёрнокабинетница выполнила блестяще: в сказку поверил даже большой мальчик.
Это уже большая победа – благодаря ей Театр Кукол окончательно стал воплощённой в реальность Волшебной Страной Оз или Изумрудным Городом Великого Оза или Гудвина. « А кто он – этот ГУДВИН?» – спрашиваем мы кукол.
«Это Ах - Мет- Шин!» – пискнула куколка, изображающая китайца-единоборца.
«А где он и кто он такой—Ах- мет- Шин?»– спрашиваем мы у китайской куколки.
«Это я!»– важно отозвался перчаточный Лис Лаврентий.
«Нет, я!» – выпустив когти на Лиса, яростно взвизгнул тростевой Кот Обормот, Серый и Хвостатый.
«А вот и нет, Ах - Мет - Шин– это я!»– обиженно завыл безобидный поэтичный Волк.
«Но-но!– пристыдил Волка строгий солидный очкастый отец медвежонка Рим-Тим-Ти – Не вой волком, а будь медведем! Ах-Мет-Шин– это Я!»
«Нет я! Нет я! Нет Я! Я! Я! Я! Я!» – вдруг загалдели все куклы наперебой.
«Да не слушайте вы никого – шепнули нам на ушко чернокабинетники Буратино, Мальвина, Пьеро и Арлекин– Ах-Мет-Шин– это Карабас, но который вовсе не мучитель, а ласковый добрый учитель!»
«– Который добрый друг, знает ровно сто наук, который накажет и простит и морковкой угостит!!!» – весело пропели шестеро дружных Зайчат в один голос. На горшки ли сесть, подушки ли выбивать, лису ли прогнать – всё они делали дружно и синхронно.
«Так значит Ах-Мет-Шин – здесь у вас прежде всего ДОКТОР КУКОЛЬНЫХ НАУК?»– уточняем мы у Буратино.
«Это точно!»– раздался бодрый голос.
Разразившийся вокруг кукольный шум и гам мигом смолк и из-за ширмы со светящимися глазами и с доброй детской улыбкой вышел тот самый ДОКТОР КУКОЛЬНЫХ НАУК – Ах Мет Шин – Народный артист России Айрат Акрамович Ахметшин. Тот самый добродушный дяденька, который много лет назад сказал нам в фойе фразу: «кукольный театр – это там, где артистами являются куклы а театр кукол– это где живые артисты играют куклами…»
Собирательный образ Доктора Кукольных Наук Ах Мет Шина – это лучший синтез Великого и Ужасного Гудвина и Карабаса- Барабаса – оба они руководили куклами. Но дела Карабаса - Барабаса были злыми, а образ Гудвина (в классическом смысле этого слова) Ах Мет Шин на сцене в спектакле, правда, не воплощал.
А Карабаса -Барабаса ( в «Буратино») воплотил.
Однако Ах Мет Шин – это доктор кукольных наук, рождение которого мы наблюдаем в данный момент – он добрый оживитель кукол и их образов. А ласковый добрый учитель уже без кавычек, в отличие от образа Карабаса –Барабаса, которого когда-то он вынужден был воплотить…
Карабас – Барабас не смог бы дарить детям радость и вряд ли вдохновил бы кого-нибудь из детей на посвящение всей своей жизни миру искусства – суровому, но красивому. Справедливому, всегда играющему позитивную роль в формировании Человека с Большой Буквы. …
Даже Детская зависть к героям на сцене Театра Кукол– и та может сформировать самые интересные желания… Например, мы позавидовали тогда, в далёком 1979году лису Лаврентию, что у того была скрипка, и он умел на ней играть! Завидовали также, что в Доме Утят есть граммофон.
Зависть эта годы спустя обернулась покупкой автором патефона в антикварной лавке.
Зависть эта впоследствии через годы вылилась в желание учиться игре на гитаре. В желании работать с куклами, которое не сбылось из-за ряда обстоятельств. В удачных попытках стать весёлым уличным музыкантом– мультиинструменталистом… В 1999-м же году автор записывал в студии Театра Кукол (совместно со звукорежиссёром Амиром Дюсеевым) свои первые музыкальные альбомы…
В общем, зависть эта сыграла позитивную роль в жизни автора этих строк – он попал в большой мир искусства. Потому что зависть эта была белая. А не чёрная; а чёрная зависть исключена, когда ты смотришь кукольное представление…
Спросите – а что же кукла Барби? Поможет ли ей добрый волшебник Ах Мет Шин?
Нам думается, что поможет – ничего невозможного нет, всего можно добиться, если захотеть. (Оживил же когда- то Эдуард Успенский своих любимых в детстве игрушек – резинового крокодила Гену, пластмассовую куклу Галю и плюшевого Чебурашку)!
Ах Мет Шин скажет – и производители сразу сделают куклу Барби и её дружка Кэна забавными, весёлыми озорными марионеточками или чернокабинетниками, которые в руках весёлых и добрых детишек задвигаются и заговорят…
Что же касается автора этих строк… Он сам в своё время был, увы, по жизни как кукла – «уставшая игрушка больших детей» – как в песенке маленькой балерины Вертинского. Не нашлось ни одного нормального «большого ребёнка», который вдохнул бы в эту красивую, очаровательную «куклу» энергетику, которой она украшала бы окружающим жизнь и по хорошему забавляла публику…
Не кукольный ли театр смог оказаться нам светлой альтернативой в данной ситуации? Нам думается, что да!
Спасибо Вам, уважаемый Айрат Акрамович за тот светлый мир кукол, который Вы подарили нам в детстве, и дарите нынешним маленьким зрителям, кто сегодня приходит с папами–мамами–бабушками – дедушками смотреть спектакли с Вашим участием. Дай Бог, чтобы кто-то из нынешних ребят также стал в будущем самобытными артистами, дарящими окружающим радость, оптимизм и вдохновение, как произошло с автором этих строк…
Илья Метлин, артист БГТО и Б, Член СТД РФ