Трудно глаза закрывать, не рисуя на веках
Тайну сложенья любовно изученных линий
(Помнит ли ночью Господь о своих человеках,
Сумрачной радугой глаз раскрывая павлиний?)
И, как слепцу в лабиринте чужих отражений,
Не собирать воедино обрывки дыханья,
Медленный голос, скупую небрежность движений,
Запах полынный, тяжелых шелков колыханье...
Росчерк чернильный - небрежно гротескный набросок
Дразнит меня закорючкой приподнятой брови...
Вы - неживого творенья живой отголосок.
Ну же, поймайте меня на оброненном слове!...
Утро, как рваный туман, ненадежно и зыбко...
Что я могу, о безжалостный мой Мефистофель?
Только смиренно принять мимолетность улыбки,
Краешком глаза ловя ускользающий профиль.