ЭНДРЮ БАРТОН «БАНДЖО» ПАТЕРСОН
(1864 – 1941, Австралия)
ЧЁРНЫЕ ЛЕБЕДИ
В Западном парке на клеверном поле
Один я лежу, устремив в небо взгляд,
Где чёрные лебеди, как в ореоле,
Своею фалангой летят на закат.
Я слышу, как кликом вожак призывает
Отставшего друга замкнуть мерный строй,
И в сумраке ночи их клин исчезает,
Где звёзды светают одна за другой.
О! дикие лебеди, было бы чудно,
Лететь вместе с вами мне в стае одной
Сквозь дивную ночь, где свежо и безлюдно,
Под звездным покровом над тусклой землёй.
Мы б вместе летели, прекрасные птицы,
Под звон колокольный далёких церквей,
Мы б видели, как полыхают зарницы,
И слышали б как с гор несётся ручей.
От северных рек, где холмы-исполины
Одеты в туман и озёра чисты,
Где в зарослях джунглей поют манорины
И где по утрам распевают дрозды, –
Они держат курс постоянно на запад,
Пока не достигнут родных берегов,
Где жаркое лето растянуто на год
У серой реки посреди тростников.
О! странные птицы, привет донесите
Народу, что в западных землях живёт,
Своими крылами тот край осените,
Где стойкие люди порой круглый год
В упорной борьбе жизнь ведут постоянно
С жарою и засухой, в зной и в пыли,
Чья жизнь, тем не менее, выглядит странно
С тех пор, как они в эти земли пришли.
Какое нам дело, о друг мой отважный,
Сияет ли солнце иль дождь проливной?
Сбылись ли надежды? Богатство? – Не важно, –
Ничто не сравнится с твоею душой!
Здоровье и сила твои вне участья.
И праведный дух не примножат они.
Богатство души – это главное счастье
И радость, как в добрые старые дни!
Я б вновь оказался на том самом бреге
У серой реки, средь любимых друзей,
Но те дни, увы, не вернутся вовеки, –
Они – как исчезнувший клин лебедей.
Я знаю, когда б мы сейчас оказались
Средь чуждых нам лиц, но в местах дорогих –
Наш день догорел и следы затерялись,
Лишь память моя возвращает мне их.
Те люди мертвы, и так было бы горько
Оплакивать их нашим верным сердцам.
Ах, если б воскреснуть они могли только,
Тогда б суждено было встретиться нам.
Но мы можем снова их слышать и видеть,
Когда вдаль летит исчезающий клин,
И жизнь свою так мы должны ненавидеть
На дольних путях средь холмов и равнин.
В парке всё стихло, и днём утомимый
Город уснул на цветущей земле,
И я снова слышу, как крик лебединый
Донёсся ко мне и растаял во мгле.
Их гонит на запад инстинкт априори,
Как людям судьбы не дано избежать.
И радость поделена также, как горе,
Могучею силой, чтоб нас назидать.
==
Black Swans
by A.B. "Banjo" Paterson
As I lie at rest on a patch of clover
In the Western Park when the day is done,
I watch as the wild black swans fly over
With their phalanx turned to the sinking sun;
And I hear the clang of their leader crying
To a lagging mate in the rearward flying,
And they fade away in the darkness dying,
Where the stars are mustering one by one.
Oh! ye wild black swans, 'twere a world of wonder
For a while to join in your westward flight,
With the stars above and the dim earth under,
Through the cooling air of the glorious night.
As we swept along on our pinions winging,
We should catch the chime of a church-bell ringing,
Or the distant note of a torrent singing,
Or the far-off flash of a station light.
From the northern lakes with the reeds and rushes,
Where the hills are clothed with a purple haze,
Where the bell-birds chime and the songs of thrushes
Make music sweet in the jungle maze,
They will hold their course to the westward ever,
Till they reach the banks of the old grey river,
Where the waters wash, and the reed-beds quiver
In the burning heat of the summer days.
Oh! ye strange wild birds, will ye bear a greeting
To the folk that live in that western land?
Then for every sweep of your pinions beating,
Ye shall bear a wish to the sunburnt band,
To the stalwart men who are stoutly fighting
With the heat and drought and the dust-storm smiting,
Yet whose life somehow has a strange inviting,
When once to the work they have put their hand.
Facing it yet! Oh, my friend stout-hearted,
What does it matter for rain or shine,
For the hopes deferred and the gain departed?
Nothing could conquer that heart of thine.
And thy health and strength are beyond confessing
As the only joys that are worth possessing.
May the days to come be as rich in blessing
As the days we spent in the auld lang syne.
I would fain go back to the old grey river,
To the old bush days when our hearts were light,
But, alas! those days they have fled for ever,
They are like the swans that have swept from sight.
And I know full well that the strangers' faces
Would meet us now in our dearest places;
For our day is dead and has left no traces
But the thoughts that live in my mind to-night.
There are folk long dead, and our hearts would sicken --
We would grieve for them with a bitter pain,
If the past could live and the dead could quicken,
We then might turn to that life again.
But on lonely nights we would hear them calling,
We should hear their steps on the pathways falling,
We should loathe the life with a hate appalling
In our lonely rides by the ridge and plain.
In the silent park is a scent of clover,
And the distant roar of the town is dead,
And I hear once more as the swans fly over
Their far-off clamour from overhead.
They are flying west, by their instinct guided,
And for man likewise is his fate decided,
And griefs apportioned and joys divided
By a mighty power with a purpose dread.
The Sydney Mail, 22 July 1893