Обвинила меня в разводке,
очернила мои порывы…
Я ударил опять по водке,
потому что я был счастливым
две недели в твоей постели,
две недели – весь наизнанку…
И метелили в ночь метели
всех карнизов твоих жестянки
в три окна. Надрывалась вьюга,
и луна обжигала ставни.
Ты пугала меня супругом,
пожилым и ревнивым Фавном.
Я смеялся – мне было по фиг.
Я хотел тебя до и после,
ты была мой последний подвиг
и мой первый трусливый постриг…
Я очнулся сквозь две недели.
Ты спала еще. Утро стыло.
Нагишом на чужой постели
опустевший лежал уныло…
И насмешкой бледнело солнце
недозревшим желтком на блюде,
и смотрело в твое оконце,
точно зная – уже не будет
новой ночи в моих объятиях,
новых стонов в твоей постели…
Эсемеской мне шлешь проклятия
вслед плюющей в меня метели…
Обвиняешь меня в разводке,
называешь глупцом трусливым…
Я ударил опять по водке…
Потому что я был счастливым…