***
Человеческим словом, глаголом божественным речь,
именуя растения, всякую тварную живность,
округляя углы, чтобы целым сберечь, остеречь
от падения дитятко. Стой! Голова закружилась,
потеряла его, потеряла, ищи-не ищи,
как найду – позвоню, напишу, напишу и приеду,
это слово…в повешенной трубке мышонок пищит,
у него его нету. Еще: у него его нету.
Равновесные дни, не столкнешь до того ничего,
не запомнишь и не отличишь близнецов друг от друга,
безъязыко во сне ожидания видеть его
и протягивать руки. Пиши: и протягивать руки.
Ни мужское, ни женское, ни на каком языке,
пренебрегшее формой, принявшее всякую форму,
иногда промелькнет в проходящей гудящей строке,
в проносящемся поезде узнанной вдруг незнакомкой.
Так живи в немоте, так и мыкайся в муке, в му-му-
му-му-муке, топя неизведанный отблеск глагола.
Только радости было: что, если не мне – никому
не достанется мой бессловесно распахнутый голос.