«Ева, открой глаза, что можно и что нельзя, откуда вам знать.
Ева, послушай, какой цвет у крови, умеют ли люди лгать?
Сколько стоит пуд лиха, дороже ли фунта добра?
Смертелен яд василиска? Что ярче – звезда или искра костра?
Он вам не даст ответов, вопрос и новый запрет,
Я видел, как землю творили, создали небесную твердь,
По правой руке престола, грозой на заре времен,
Утреннею звездою, отголоском проклятых во веки-веков имен.
Ева, так внемли мне, как голосу зовущему из веков –
Законом не есть запреты, Законом будет Любовь.
Знание стоит платы, мудрости равной богам,
Станешь, подобна вышним, дарую свободу вам.
А если вдруг будет плохо? Снова придешь ко мне
Будет цвести эпоха огнями костров в вышине,
Будут проклятья славить твоих дочерей красоту,
Ты наречешься моею, и преклонясь кресту»
Шептал в разнотравье Змей, янтарны его глаза,
И голос музыкой флейты, под сводом небес исчезал.
В том шепоте войны Трои, кометы Галлея след,
Словом от Князя Лжи на каждый вопрос ответ.
Она не вернулась в рай, и горечью жизнь полна,
Но ночью при лунном свете твердит его имена,
Наизусть, без тени упрека, с верой на чертов ад,
Еве не хочется в Рай, там Падшему не бывать.