«Не высовывайся, дочка, –
Поучает меня дед. –
Ты сидишь тут в уголочке
И сиди себе без бед.
Как тепло в своей избушке,
Не кусают, не клюют.
И моральные уроды
В Душу нагло не плюют.
Время-то, сейчас какое!?
Надо, дочка, переждать!
Общество совсем больное –
Что же с них, убогих, взять?»
«Нет уж, деда, разве можно
Отсидеться в скорлупе?
Хоть порой бывает сложно
Быть самим собой в толпе.
Посмотри, снуют повсюду
Толстобрюхие чины.
Что им до простого люду? –
Мы им вовсе не нужны.
Бюрократные людишки –
Им бы свой карман набить.
Как прожорливые мышки, –
Всё готовы растащить.
Не гнушаются злодеи,
В клочья рвут за пять рублей.
И, от наглости смелея,
Прибирают что ценней.
Совесть спит в своей кроватке,
Зло и жадность на посту.
Усыпляют Душу сладко,
Отправляя ко Христу.
Слёз не видят от удушья,
За грехи прощенья ждут.
И в азарте равнодушья
Безнаказанно живут.
Знаешь, дед, я не сумею
Оставаться в стороне.
Жить без правды - не умею,
Притворяться - не по мне».