Сидишь себе - вредный ежик,
из блюдечка извлекая
упавший в сироп творожник -
кому ты нужна такая?
В пижаме ночной обиды,
нечесаная, смешная,
с мечтою своей разбитой -
кому ты нужна такая?
И горе твое бездонно,
но входит на кухню сонно
еще один вредный ежик,
голодный, наверно, тоже.
Небритость четвертых суток
почесывает, зевая:
"Творожнички? Ух ты, круто!
дай откусить, родная."